Танцуй в огне

Луи рассвирепел и, что было силы, толкнул меня. Если бы не Ольдо, я распласталась бы на полу.

— Тогда пощады не будет! Едва твоя вина будет доказана, я самолично приведу во исполнение наказание!

Не слушая больше ничего, заорал:

— Увидите ее!

Меня заперли в покоях, не позволив никому входить. Некоторое время не трогали, я лишь слышала торопливые шаги и обрывки разговоров. Но лучше бы допрашивали, или вновь орал Луи. В одиночестве, не зная ничего, не догадываясь о причине столь ужасных подозрений, я изводила себя предположениями.

Когда дверь отперли, и гостиную заполонили стражники, я даже порадовалась, но только в первый момент. Следом вошли маг, лекарь, Клотильда, Луи и Ольдо. Барон выглядел напряженным и усталым. Клотильда бросилась ко мне, принялась обнимать и поливать слезами. Лекарю пришлось ее отпаивать успокоительными каплями. Кроме того в покоях появились двое мужчин в форме императорской службы.

— Присядьте, виконтесса, — велел один из них. — Разговор будет долгим.

Разговор, вернее сказать, допрос был и вправду долгим. Мне велели вспомнить, что делала сегодня. Я честно рассказала о том, чем занималась. Умолчала лишь о свидании с Ольдо, заменив его ночной прогулкой в одиночестве. Поверили дознаватели или нет, не поняла. Мои слова тщательно записали, а после велели расписаться.

Семья Нарвано была приближена к императору, а потому ей давались некоторые поблажки. Именно благодаря этому я, как подозреваемая в убийстве, все еще находилась в замке, а не городской тюрьме. В замке же допрашивались и свидетели. Их по одному приглашали в гостиную и задавали вопросы. Я была вынуждена слушать, а из услышанного делала выводы. И выводы мне не понравились.

Из ответов слуг получалось, что молодая виконтесса обладала весьма мерзким характером: непослушная, упрямая, охочая до сплетен, коварная искусительница и прочее. Мне приписали вину за нападение на Виви, по мнению слуг, я собственноручно отправила девчонку в лапы к Гросу, а потом самого графа на тот свет. Из-за меня в замке пропадала утварь, и постоянно ломались магические светильники. Ведь до того как я вступила под своды замка, ничего такого не случалось. «Доброжелатели» вспомнили и о болезни графини, считалось, что ухудшение тоже связано с моим появлением.

Я только диву давалась, слушала свидетелей с открытым ртом. Сказать хоть что-то в свое оправдание не могла, запретили. А потому приходилось молчать и запоминать.

— Мастер Урус, что вы можете добавить? — дознаватели добрались и до безумного лекаря.

— Моя подопечная… эм… виконтесса Нарвано — женщина здоровая, сильная, — начал он. — Она, безусловно…

— Что вы можете сказать о ней, как о человеке? Что-то важное. Возможно, нечто в ее поведении показалось вам странным?

Лекарь бросил на меня задумчивый взгляд.

— Не так давно мне пришлось исследовать одно зелье, которое леди Айя подливала мужу. Ничего серьезного, конечно.

— Хм, зелье, а подробнее, — ухватился дознаватель.

— Вы не подумайте ничего такого, — спохватился мастер, а я почувствовала нечто похожее на благодарность. — Тот раз вовсе не связан с нынешним. Я, вообще, не понимаю, почему виконтесса стала подозреваемой.

— Вам и нет нужды понимать, — отрезал собеседник. — Расскажите лучше о зелье, которым виконтесса травила мужа.

— Во-первых, не травила, — указал Урус. — Во-вторых, и саму виконтессу ввели в заблуждение, сказав, что зелье помогает зачать. А на самом деле в состав входили сонные травы.

— Только сонные? — усомнился дознаватель.

— Не покрывай мою женушку, — пробурчал Луи. — Не забудь сказать, что благодаря темному зелью я почти на две недели лишился…

Нарвано несколько замялся.

— Чего вы лишились, виконт?

— Мужской силы, — нехотя ответил Луи.

— Но вы не думайте, — вступился мастер Урус. — Деревенская знахарка на старости лет попутала бутылки, вот и получилось то, что получилось.

— Этот факт мы проверим, — кивнул дознаватель. — И знахарку, и что она там напутала. Имя старухи и название деревни не забудьте указать.

Следующим стал Ольдо. Барон как мог, выгораживал меня, расписывая неземные добродетели. Слушали его, как показалось, не особо внимательно. Видно, дознаватели уже решили что-то для себя.

Затем пригласили Мирку. Женщина села, сгорбившись, спрятала мозолистые руки под передником. На меня не смотрела, будто боялась встретиться взглядом.

— Расскажи нам о женщине, к которой ты приставлена, — велели ей.

Мирка в обычное время не отличалась словоохотливостью, а тут и вовсе с трудом выдавливала из себя слова.

— Ну, дык я… она…, — мычала служанка.

— По существу! — прикрикнул дознаватель.

Мирка смутилась, вжала голову в плечи.

— Меня недавно приставили к виконтессе, до того прислуживала Виви, — промямлила она. — Я почти ничего не знаю.

— Не скромничай, уверен, и за столь короткое время ты успела приметить многое, — дознаватель подлил капельку меда. — Мне сказали, ты сметливая.

— Ну, это…, — зарумянилась Мирка. — У госпожи бутылечков всяких полно. В комоде в ящичке нижнем лежат.