Танцуйте свою жизнь. Психологические эссе о том, как вернуть себе себя

Ты идешь в школу, чтобы узнать себя. Ты идешь в школу понять, что тебе по-настоящему интересно, и самостоятельно выбрать то, о чем ты захочешь знать куда больше, чем тебе смогут там рассказать. Никто не сможет сделать этого вместо тебя, потому что только в твоей голове есть полная информация о тебе. И узнавать ее по-настоящему круто, поверь!

Ты идешь в школу, чтобы узнать свой настоящий характер, потому что будешь общаться с самыми разными людьми и, узнавая их, еще лучше узнаешь себя. Ты идешь в школу, чтобы, быть может, отыскать новых друзей, с которыми вы долгие годы будете рядом, поддерживая друг друга, интересно проводя время и учась совместно решать ваши проблемы.

Ты идешь в школу, чтобы научиться и неудачам тоже. Не все и всегда будет гладко. И я обещаю тебе, что иногда ты будешь уверен, будто хочешь все бросить, и много раз скажешь мне о том, что тебя все достало. Обещай, что ты не станешь держать этого в себе и поделишься со мной своей болью, сомнением, печалью. А я обещаю, что не пропущу этого мимо ушей и не скажу, что все будет хорошо. Я буду горевать вместе с тобой и вместе с тобой искать выход. Когда вместе, то не так страшно.

Ты идешь в школу, чтобы полюбить процессы больше результатов. И чтобы научиться работать с материалом, не зазубривая его, эксплуатируя память, а по-настоящему разбираясь в нем, доставая главное и откидывая второстепенное. И это, поверь мне, тоже очень круто.

Ты идешь в школу, чтобы научиться не брать в расчет тех, кто будет навешивать на тебя ярлыки, приводить тебе в пример более послушных и аккуратных, стыдить тебя, пытаться обидеть или решит, что у ребенка не может быть границ. Я о том, что ты имеешь право отстаивать свое мнение и вообще иметь его. О том, что никто не имеет права обижать или унижать тебя, равно как и ты. О том, что между взрослыми и детьми нет больших стен, есть мост, который называется диалог, в котором обо всем абсолютно можно поговорить. Говори, прежде чем обижаться, и говори, прежде чем обижать.

Ты идешь в школу только для себя самого, и только ты сам примешь решение, почему тебе это нужно. И я не стану твоим контролером, не стану ничего делать вместо тебя, не стану учиться вместо тебя. Я смогу тебе помочь только тогда, когда пойму, что ты уже сделал что-то и у тебя возникли трудности.

И если ты решишь, что учеба тебе не нужна, то, поверь мне, я приму эту информацию и не стану биться головой об стену, чтобы доказать всем, что у меня успешный ребенок, нанимая штат репетиторов или упрашивая учителей о снисхождении.

Просто я хочу, чтобы ты как можно раньше понял: я могу только любить, только поддерживать тебя и только помогать тебе в том, к чему ты сам прилагаешь хоть какие-то усилия. Но я не могу заставлять тебя делать что-то против твоей воли и нести ответственность за твои решения.

Я хочу, чтобы ты запомнил этот день и этот разговор. Я хочу, чтобы ты ходил в школу, чувствуя себя свободным, а не порабощенным. Я хочу, чтобы ты отыскал то, что делает тебя счастливым и что доставляет тебе удовольствие, потому что без этого у тебя не получится справиться с самой жизнью, которая, поверь мне, состоит не только из учебы.

Вокруг твоей школы целый мир, и он станет твоим, если ты этого захочешь.

А мы примем тебя любого, всегда. Знай, что мы у тебя есть в любых обстоятельствах. И ты не станешь для меня хуже, если все пойдет не так. Мы справимся! Я люблю тебя!

Да, я сказала бы именно так, откинув в сторону родительские амбиции и раз и навсегда покинув «мамские соревнования», которые тысячи ребятишек довели до необратимого невроза, до патологичного синдрома отличника, до вечного заслуживания любви и одобрения или, наоборот, до тотальной инфантильности, при которой ни одно домашнее задание не выполняется самостоятельно, а то и без заплаченных за пятерки денег.

И я училась бы вместе с ним – не математике, не информатике и не английскому – а быть по-настоящему близким ему и эмоционально зрелым человеком. Да, я училась бы всему этому вместе с ним…

* * *

Когда ты заставляешь себя принять что-то, реагируя исключительно на чувство вины или какой-то крайней необходимости, то принять все равно не получится.

Получится страх оказаться плохим в своих или чужих глазах. Получится стыд за внутреннее сопротивление тому, чего от тебя ждут снаружи. Получится умение брать себя за шкирку и принуждать быть благодарным за то, чего ты вовсе не хочешь.

Девяностые, которые сейчас активно романтизируют и называют лихими, я не стану романтизировать никогда. И называть лихими – тоже.

Сожравшими мою юность – да. Унизительно нищими – да. Загнавшими в безысходность миллионы людей – несомненно.

И воспоминаний про то, какими мы были бедными, но счастливыми, я очень не люблю, потому что когда ты выживаешь, у тебя отключаются те механизмы, которые позволяют быть счастливым осознанно и полноценно. Выжил – вот тебе и счастье. Все остальное – непозволительная роскошь. А это унижает еще больше. Впрочем, кому как…