Тараканы

– Удивительные это создания – насекомые, – продолжала Лиз. – Ты понимаешь, как им удалось выжить в желудке, несмотря на газ и все такое?

– Не понимаю и понимать не хочу.

– Что, слишком остро?

До Харри не сразу дошло, что она имеет в виду заказанный им рулет. Он отодвинул тарелку на самый край стола.

– Ты привыкнешь, Харри, главное – есть понемножку. Знаешь, тайская кухня насчитывает больше трехсот традиционных блюд. Советую захватить домой пару рецептов, чтобы поразить воображение возлюбленной.

Харри кашлянул.

– Или мамы, – добавила Лиз.

– Сожалею, но мамы у меня тоже нет, – покачал головой Харри.

– Это мне следует выразить сожаление, – ответила она, и тут разговор спешно оборвался: официант нес поднос к столику Ву.

Лиз достала из кобуры на бедре черный служебный пистолет и сняла с предохранителя.

– «Смит-вессон» шестьсот пятьдесят, – произнес Харри. – Тяжелая штучка.

– Держись позади меня. – Лиз встала из-за стола.

Подняв голову, Ву совершенно невозмутимо уставился прямо в дуло пистолета. Палочки он держал в левой руке, правая лежала на коленях. Лиз что-то пискляво крикнула по-тайски, но он притворился, что не слышит. Не поворачивая головы, он обвел глазами зал, заметив Нхо и Сунтхорна, а потом уперся взглядом в Харри. Слабая ухмылка мелькнула на его губах.

Лиз крикнула еще раз, и Харри почувствовал холодок на затылке. Инспектор взвела курок, и правая рука Ву поползла вверх и легла на край стола. Пустая. Харри услышал, как Лиз выдохнула сквозь зубы. Пока Нхо и Сунтхорн надевали на Ву наручники, тот по-прежнему не отводил взгляда от Харри. Когда его выводили, выглядело это точно цирковой номер с участием силача и двух карликов.

Лиз сунула пистолет обратно в кобуру.

– Думаю, ты ему не нравишься, – проговорила она, указав на палочки, торчащие вертикально вверх из рисового шарика.

– Вот как?

– Это старинный тайский знак, говорящий, что Ву желает тебе смерти.

– Тогда ему придется помаяться в очереди, – усмехнулся Харри, вспомнив, что хотел попросить себе пистолет.

– Ну что, пошли смотреть, может, увидим экшен на сон грядущий? – сказала Лиз.

По пути на ринг их встретили возбужденные крики толпы и оркестр из трех музыкантов, который гремел и дудел, словно тинейджеры под кайфом.

Два боксера с цветными повязками на лбу и плече только что вышли на ринг.

– Это наш человек, Иван, в синих штанах, – сказала Лиз. У входа на стадион она вытащила деньги из кармана Харри и отдала их букмекеру.

Они отыскали свои места, в первом ряду, прямо за рефери, и Лиз довольно причмокнула. Она перекинулась парой слов с соседом.

– Так я и думала, – сказала она Харри. – Мы пока еще ничего не пропустили. Если хочешь посмотреть настоящий поединок, приходи сюда по вторникам. Или по четвергам в Лунпхини. Вообще-то, есть много… ну ладно, сам понимаешь.

– Есть много бульонных пар.

– Что-что?

– Бульонные пары. Так мы называем это по-норвежски. Когда два плохих конькобежца соревнуются друг с другом.

– Почему бульонные?

– Тогда лучше сразу уйти и купить себе бульона.

Когда Лиз смеялась, глаза ее превращались в узкие, блестящие щелочки. Харри вдруг понял, что ему, в общем, нравится смотреть на старшего инспектора и слушать ее смех.

Оба боксера сняли с головы повязки, обошли ринг по кругу и совершили нечто вроде маленького ритуала: приложили головы к угловым столбам, встали на колени и исполнили несколько танцевальных па.

– Это называется «рам муай», – пояснила Лиз. – Они танцуют в честь своего личного кхруу, гуру и духа-покровителя тайского бокса.

Музыка умолкла, и Иван направился в свой угол, где они вместе с тренером склонили головы и сложили руки.

– Они молятся, – прокомментировала Лиз.

– Он действительно нуждается в этом? – озабоченно спросил Харри. И подумал о внушительной сумме, которая теперь не лежала у него в кармане.

– Если хочет оправдать свое имя.

– Иван?

– Все боксеры выбирают себе имя. Иван так назвал себя в честь Ивана Ипполита, нидерландца, который победил на стадионе «Лунпхини» в тысяча девятьсот девяносто пятом году.

– Победил один-единственный раз?

– Он был единственным иностранцем, победившим в «Лунпхини». Вообще.

Харри повернулся, чтобы посмотреть на выражение ее лица, но в этот самый миг ударили в гонг, и поединок начался.

Боксеры осторожно сближались, сохраняя дистанцию, кружа друг вокруг друга. Свинг был парирован с легкостью, контрудар пришелся в воздух. Музыка становилась все громче, зрители кричали все неистовее.

– Сначала надо подогреть настроение, – прокричала ему Лиз.

И вот боксеры сошлись. Молниеносно сплелись, и замелькали их руки и ноги. Все происходило так быстро, что Харри ничего не мог разобрать, а Лиз застонала. У Ивана уже кровь шла из разбитого носа.

– Его ударили локтем, – сказала она.

– Локтем? Куда же смотрит рефери?

Лиз улыбнулась.

– Бить локтем не запрещено. Даже наоборот. Удары руками и ногами приносят очки, но, как правило, именно локти и колени приводят к нокауту.

– Это, наверное, потому, что у них не такая хорошая техника ударов ногами, как в карате.