Тараканы

– Я ведь велела ехать в сторону «Ривер-Гарден», – сказала она через некоторое время. – Разве вы живете не там?

– Я так понял, что сперва надо доставить домой вас, фрёкен.

– Фрёкен? – рассмеялась она и взглянула на него: она унаследовала темные глаза от матери. Почти сросшиеся брови делали ее чем-то похожей на хюльдру из норвежских сказок. – Так говорит только моя тетка. А вам-то сколько лет?

– Человеку столько лет, на сколько он себя чувствует, – ответил Харри. – Я лично ощущаю себя лет на шестьдесят.

Она с любопытством рассматривала его.

– Мне хочется пить, – внезапно произнесла она. – Если вы угостите меня, то можете потом проводить до двери.

Харри нашел адрес Мольнесов в ежедневнике от «Спаребанкен Нор», такие он регулярно получал в подарок от отца на каждое Рождество. Глядя в свои записи, он попробовал объясниться с таксистом.

– Бросьте, – вставила она. – Я буду требовать отвезти нас в «Ривер-Гарден», и он подумает, что вы просто пытаетесь помешать мне. Вы что, хотите скандала?

Харри тронул шофера за плечо, Руна тут же взвизгнула, так что тот резко затормозил, и Харри стукнулся головой о потолок. Шофер обернулся к пассажирам, и Харри, видя, что Руна снова готовится завизжать, предупредительно поднял руки вверх:

– Хорошо-хорошо. Тогда куда? Патпонг нам по пути.

– Что, Патпонг? – и она закатила глаза. – Вы действительно старый. Туда ходят только распутные старикашки да туристы. Нет, поехали на Сиам-сквер.

И она обменялась с таксистом парой слов, как показалось Харри, на безупречном тайском.

– У вас есть подружка? – спросила она. Теперь перед ней на столике стояло пиво, которое она затребовала, угрожая новой сценой.

Они сидели в большом баре на открытом воздухе, на самом верху широкой внушительной лестницы, на ступеньках которой расселись молодые люди, студенты, как предположил Харри, глазевшие на проплывающий мимо транспорт и друг на друга. Руна бросила подозрительный взгляд на апельсиновый сок, заказанный Харри, но, видимо, у нее в семье воздержание от алкоголя было делом обычным. А может, как раз наоборот. Харри смутно предполагал, что в семействе Мольнесов соблюдались далеко не все правила партийной морали.

– Нет, – ответил ей Харри и добавил: – Какого черта меня всегда спрашивают об этом?

– Даже так? – Она радостно подпрыгнула на стуле. – И наверняка об этом спрашивают в основном девушки?

Он усмехнулся.

– Может, вы намерены меня смутить? Расскажите-ка лучше о ваших бойфрендах.

– О котором именно? – Ее левая рука лежала на коленях, а правой она поднимала кружку с пивом. На губах ее заиграла улыбка, она запрокинула голову, продолжая смотреть ему прямо в глаза. – Я не девственница, если ты это имеешь в виду.

Харри чуть не выплюнул апельсиновый сок на столик.

– А с какой стати мне ею быть? – спросила она, поднеся кружку к губам.

Да уж, с какой стати, подумал Харри, глядя, как дрогнуло ее горло, когда она глотнула пива. И вспомнил слова Йенса Брекке про кадык, который хирурги, как правило, убрать не могут.

– Ты шокирован? – сказала она вдруг серьезным тоном, поставив кружку на стол.

– С какой стати? – Слова его прозвучали как эхо, и он поспешил добавить: – Я и сам дебютировал примерно в твоем возрасте.

– Да, но не в тринадцать лет, – возразила она.

Харри вдохнул, задумался, а потом медленно выпустил воздух через зубы. Эту тему надо немедленно прощупать.

– Вот как? А сколько же было ему?

– А это секрет. – Лицо ее приняло прежнее задиристое выражение. – Расскажи лучше, почему у тебя нет подружки.

В какой-то миг ему захотелось рассказать все как есть, чтобы посмотреть, как он сам выдержит шоковую терапию. Рассказать, что обе женщины, которых он действительно любил, погибли. Одна от собственной руки, другая – от руки убийцы.

– Это долгая история, – произнес он наконец. – Я потерял их.

– Их? Так их было несколько? Может, именно поэтому так и случилось, раз ты разрывался между ними?

Харри слышал в ее смехе ребяческий задор. И не смог заставить себя спросить, что за отношения у нее с Йенсом Брекке.

– Да нет, – ответил он. – Наверное, я просто за ними не усмотрел.

– У тебя серьезный вид.

– Сожалею.

Оба умолкли. Она теребила этикетку на пивной бутылке. Поглядывала на Харри. Словно раздумывала, сделать ли ей следующий шаг. Этикетка оторвалась.

– Пойдем, – наконец сказала она. – Я покажу тебе кое-что.

Они спустились вниз по лестнице, пробираясь между студентами, прошли по тротуару и поднялись на узкий пешеходный мост, переброшенный через широкий проспект. Посреди моста они остановились.

– Посмотри, – сказала Руна. – Разве не красиво!

Харри взглянул на машины, летящие им навстречу и прочь. Проспект тянулся, сколько хватало глаз, и огни машин, мотоциклов и туктуков сливались вдали в сплошную желтую полосу, похожую на поток лавы.