Читаем Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью полностью

Может быть, это они сказали Демину? Но они тоже не могли такого сказать: в общем Калашников был со мною вежлив всегда и как-то старался… Ну, а какие актеры могли такое сказать? Какие актеры могли сказать, что я диктатор, что не даю никому слова сказать, что я не требую сопонимания задачи, не объясняю замысла?.. Это такая нелепость! Чтобы писать такие вещи, нужно вовсе не понимать, что такое режиссура. Я тебе скажу, что подобное поведение было бы не просто непрофессиональным, но сплошным хамством. Но у режиссера, в конце концов, существует профессиональная необходимость в общении со своими товарищами и коллегами…

А то, что я сижу без работы по пять лет?.. Это тоже, наверное, из-за моего плохого характера? Иначе зачем это Демину заводить разговор о моем трудном характере, а? Да с ним-то самим я вообще никогда в жизни двух слов не сказал, чтобы он мог судить о моем плохом характере!

– А вот у Пырьева был совершенно замечательный характер, да? И особенно «замечательный» на съемочной площадке, как широко известно…

– Вот именно у Пырьева был тот «замечательный» характер, который не помешал ему стать народным артистом СССР, вся грудь в орденах… Быть директором студии. У него был «замечательный» характер, когда он снимал штаны и мочился посреди главной площади в городе… После этого еще была статья в «Правде», как сейчас помню… Вот это был «замечательный» и «чудесный» характер! «Наш» человек! Советский! Простой!

– …Непосредственный…

– И матом обкладывал массовку! После чего и было отправлено это письмо в «Правду»!.. Вот так, видно, надо! Тогда все будут говорить, что ты молодец! Ведь что удивляет в статье Демина? Этакая расхлябанность… Знаешь? Такая… Все как бы можно так написать: цитаты, кавычки, то есть якобы ему Тарковский что-то сказал… И создается такое впечатление, что он меня почему-то по плечу похлопывает, что он вроде бы хорошо меня знает: уж я-то, мол, его знаю… ну а как же? Будто бы вот он, как сейчас помнит: подошел ко мне Тарковский на «Мосфильме» и сказал, что «талантливому человеку не надо ничего разжевывать»… Но когда я говорил такие пошлости? «Талантливому человеку»?.. Я вообще таких слов не употребляю – «ТАЛАНТЛИВЫЙ»!..

А дальше мы продолжали разговор, спровоцированный не только статьей Демина, но самым первым просмотром «Ностальгии»…


И в дальнейшей беседе со мной после просмотра «Ностальгии»

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза