Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью

Ольга Суркова. Что такое искусство вообще? Мне показалось важным начать наш разговор с этого старого, как мир, вопроса, на который пытались ответить художники, эстетики, философы многих и многих поколений. Однако, думается, вопрос этот оказывается правомерным всякий раз, когда речь заходит о новой художественной индивидуальности, потому что всякий человек, связывающий свою судьбу с искусством, снова и снова будет задаваться этим вопросом, отыскивая единственно правильный для себя ответ. Много раз, на протяжении своей творческой жизни, читая и перечитывая своих коллег, каждый художник будет снова обращаться к себе с вопросом: а чем же, собственно говоря, я все-таки занимаюсь, какой в этом смысл, не пустая ли это трата времени, кому я нужен и нужен ли я хоть кому-нибудь, каково предназначение художника в человеческом обществе? И если мы, в свою очередь, хотим представить себе сколько-нибудь полно заинтересовавшую нас, конкретную индивидуальность того или иного художника, то нас непременно заинтересует, в чем виделся ему смысл творчества, каким именно ощущалось ему свое предназначение, как художника. Мы зададим этот вопрос вовсе не для того, чтобы получить на него исчерпывающий и окончательный ответ, понимая, что такого ответа, годного для всех и на все времена быть, конечно, не может. Мы зададим этот вопрос для того, чтобы полнее и ярче представить себе интересующего нас мастера. Мы будем искать ответ на этот вопрос даже там, где художник прямо не высказывался по этому поводу, пытаясь воспроизвести возможный его ответ, анализируя особенности его творчества. Потому мне казалось таким важным систематизировать разные соображения, высказанные Тарковским по этому поводу более или менее подробно в разное время, так как попутно или косвенно, но всякий раз эта тема возникала в наших раговорах вновь и вновь, каких бы аспектов творчества мы ни касались. Более того, думается, что многое в размышлениях Тарковского могло бы оставаться для меня неясным, если бы я не знала его позиции в отношении самых общих этических или эстетических вопросов искусства…

Андрей Тарковский. Исходя из ощущений, которые наталкивают на самые общие соображения по этому поводу, для меня несомненно, что функциональная роль искусства заключена в идее познания, где форма впечатления выражается в виде потрясения, катарсиса.

С того момента, когда Ева съела яблоко с древа познания, человечество было обречено на бесконечное стремление к истине.

Прежде всего, как известно, Адам и Ева обнаружили, что они голые. И устыдились. Устыдились, потому что поняли, и начали с низменной радости познать друг друга. Это было начало пути, которому нет конца. Можно понять трагедию душ, только что вышедших из состояния благодушного неведения и брошенных на земные пространства, враждебные и до поры необъяснимые. «В поте лица твоего будешь добывать свой хлеб…»

Ты понимаешь, что в нашем случае это всего-навсего притча, но тем не менее человек, венец природы, явился для того, чтобы ее познать. При помощи человека природа познает самое себя. Этот путь познания окружающего мира принято – по старинке – называть эволюцией, которая сопровождается мучительным процессом человеческого самосознания.

Суркова. «Солярис» практически явился отражением этих размышлений режиссера. Он говорил о фатальной предопределенности движения человека к знанию, которое недостижимо в своем абсолютном значении. Поэтому движение это, драматичное само по себе, усугубляется всякий раз этим самым «мучительным процессом человеческого самосознания».

Что означает такое познание человеком самого себя? Почему оно мучительно и драматично?

С одной стороны, нравственность оказывается всякий раз исторически предопределена. Но с другой стороны – ситуация человека оказывается драматичной снова и снова потому, что он вынужден сам, один на один необходимо соотнести свой собственный духовный потенциал с той нравственной максимой, что, как идеал, выработана обществом. И в конечном счете речь, видимо, идет о той ответственности, которую вынужден принимать на себя человек в соответствии с историческими условиями, уготованными его существованию…

Тарковский. Дело обстоит гораздо хуже. Речь идет о том, что человек каждый раз заново познает жизнь и себя. Он может воспользоваться суммой накопленных знаний, но опыт этического, нравственного самопознания – это единственная цель жизни каждого и субъективно переживается каждым всякий раз заново. Человек соотносит себя с миром, мучительно жаждая обретения, совмещения с внеположенным ему обществом неким идеалом, выработанным коллективным сознанием, существующим как абстрактное, умопостигаемое и интуитивно ощущаемое начало. Но полное совмещение недостижимо – и в этом неиссякаемый источник человеческого страдания.

Так что искусство, как и наука, является способом освоения мира, орудием познания его в движении по направлению к так называемой «абсолютной истине».