А между тем из джунглей за его спиной на него из-под лохматых густых бровей с яростью смотрели налитые кровью глаза.
Маленькие обезьянки на верхушках деревьев болтали и бранились, а издалека, из самой глубины леса, доносилось рыканье пантеры.
Но Джон Клейтон, лорд Грейсток, стоял как оглушенный, ничего не видя вокруг, терзаемый горьким сожалением из-за упущенного шанса попытать судьбу. Как он мог оказаться столь наивен, что поверил на слово главному помощнику и правой руке своего заклятого врага?!
«У меня, по крайней мере, – пронеслось у него в голове, – есть одно утешение: что Джейн сейчас находится в Лондоне, в полной безопасности. Слава богу, что она тоже не попала в лапы к этим негодяям».
А сзади кровожадный, покрытый шерстью зверь, чьи злые глаза наблюдали за ним, как кошка за мышкой, крадучись приближался к нему.
Где были тренированные чувства дикаря, человека-обезьяны?
Где острый слух?
Где невероятное обоняние?
Глава 3
Зверь, на которого ведется охота
Тарзан медленно развернул записку, которую сунул ему в руку один из матросов, и пробежал глазами по строчкам. Сначала то, что он прочитал, не произвело на него большого впечатления. Его разум словно помутился от горя. Но постепенно полная картина отвратительного плана, придуманного, чтобы ему отомстить, полностью предстала перед его мысленным взором.
Вот что было в записке:
Когда Тарзан закончил читать, едва слышный звук позади него вернул его к реальности и заставил вздрогнуть.
Внезапно чувства его проснулись, и он вновь превратился в Тарзана из племени обезьян.
Он обернулся. Теперь это был зверь, на которого ведется охота, весь трепещущий от инстинкта самосохранения. Перед Тарзаном стоял огромный самец обезьяны, готовый накинуться на него.
За два года, прошедшие после того, как Тарзан покинул джунгли вместе со спасенной им девушкой, огромная сила, сделавшая его непобедимым владыкой тропического леса, почти не уменьшилась. Большое поместье в Узири требовало постоянной заботы и отнимало много времени, но и там он нашел обширное поле для практического использования и поддержания своих почти сверхчеловеческих способностей. Биться голым и безоружным с могучим косматым зверем, который сейчас предстал перед ним, было испытанием, которого человек-обезьяна постарался бы избежать даже во времена своей дикой жизни.
Но теперь выбирать не приходилось: предстояло, воспользовавшись лишь тем оружием, которым его наделила природа, вступить в схватку с обезумевшим от ярости существом.
За мощными, как у быка, плечами самца Тарзан разглядел еще около дюжины столь же могучих предков первобытного человека.