Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери

За все это время единственным посетителем Джейн был некий неотесанный швед, кок «Кинкейда», носивший ей отвратительно приготовленную еду. Звали его Свен Андерссен, и единственным предметом его гордости было то, что его фамилия писалась через два «с».

Он был высок и костляв, с длинными соломенными усами, нездоровым цветом лица и грязными ногтями. Самого его вида и зрелища того, как он погружает немытый палец в едва теплое рагу, было достаточно, чтобы лишить молодую женщину аппетита. Судя по всему, рагу, которое он постоянно готовил, было вершиной его кулинарного искусства.

Его маленькие голубые, близко посаженные глазки всегда смотрели куда-то вкось, мимо нее. Во всей внешности кока было что-то вкрадчивое, даже походка напоминала кошачью. Но длинный тонкий нож, всегда просунутый за сильно засаленный шнур, которым был подпоясан испачканный фартук, подкреплял самые зловещие предположения касательно характера этого человека. Скорее всего, нож был не более чем орудием ремесла, но Джейн никак не могла избавиться от чувства, будто швед ее провоцирует, и она предпочла бы видеть его в менее опасном оснащении.

Этот угрюмый человек всегда вел себя с ней грубо, но Джейн, когда он приносил еду, не забывала вознаградить его приятной улыбкой и словами благодарности, хотя чаще всего была готова вышвырнуть почти все содержимое блюда через крохотный иллюминатор каюты, едва за коком захлопывалась дверь.

В дни страданий, начавшихся после того, как Джейн Клейтон лишилась свободы, ее занимали только два вопроса: где находится муж и куда спрятали сына. Она не сомневалась, что мальчик, если он, конечно, жив, находится на борту «Кинкейда», но оставалось только гадать, жив ли Тарзан после того, как его привезли на эту злосчастную посудину.

Ей, разумеется, было известно о той глубокой ненависти, которую Роков питал к Тарзану, и она могла себе представить лишь одну причину, по которой тот мог заманить ее мужа на «Кинкейд», – чтобы без какого-либо риска предать его смерти в отместку за то, что он воспрепятствовал планам Рокова и в конечном итоге дал показания, благодаря которым негодяй оказался во французской тюрьме.

Тарзан между тем лежал в темноте своей камеры, не зная, что жена заключена в каюте, находящейся фактически над его головой.

Еду ему приносил тот же самый швед, который обслуживал Джейн, но все попытки Тарзана завязать с ним разговор оказались безуспешными. Он надеялся узнать через кока, на борту ли его маленький сын, но на любой, даже наводящий, вопрос касательно этой темы швед неизменно отвечал: «Я тумать, ветерр пудет дуть кррепки».

Вот уже несколько недель, которые для двоих пленников тянулись, как месяцы, пароходик медленно плыл вперед, но куда, они не знали. Однажды «Кинкейд» остановился, чтобы пополнить запас угля, но тут же снова лег на курс и продолжил плавание, которое казалось бесконечным.

Роков заглянул к Джейн Клейтон всего один раз с тех пор, как запер ее в тесной каюте. От длительной морской болезни он выглядел изможденным и взгляд его был пустым. Целью его визита оказалось получение от нее чека на крупную сумму в обмен на гарантии безопасности и возвращения в Англию.

– Когда вы меня высадите в каком-нибудь цивилизованном порту вместе с сыном и мужем, – ответила она, – я заплачу вам золотом вдвое больше той суммы, о которой вы просите, но до тех пор вы не получите от меня ни цента. Более того, на других условиях вы не дождетесь от меня даже обещания заплатить вам хоть цент.

– Вы дадите чек, о котором я прошу, – ответил Роков, сердито хмыкнув. – А иначе ни вы, ни ваш ребенок, ни ваш муж больше никогда не ступите на землю ни в каком порту, цивилизованном или нет.

– Я вам не верю, – возразила Джейн. – Какая у меня гарантия, что, взяв деньги, вы не поступите со мной и моими близкими так, как вам заблагорассудится, невзирая на обещания?

– Думаю, вы сделаете так, как я сказал, – возразил Роков, поворачиваясь к выходу из каюты. – Не забывайте, ваш сын в моих руках… Если вам случится услышать отчаянный крик ребенка, которого мучают, вас едва ли утешит мысль, что малыш страдает из-за вашего упрямства… В конце концов, это ваше дитя.

– Вы не сделаете этого! – воскликнула молодая мать. – Вы не будете… не сможете быть столь бесчеловечно жестоким!

– Это не я проявлю жестокость, а вы, – ответил вымогатель. – Потому что именно вы отказываетесь защитить вашего ребенка, позволив пачке презренных денег оказаться между ним и угрозой пытки.

Все закончилось тем, что Джейн Клейтон подписала чек на большую сумму и отдала его Николаю Рокову, который вышел из каюты с довольной ухмылкой.

На следующий день крышку люка, который вел в темницу Тарзана, подняли, и, глянув вверх, узник увидел голову Павлова, словно вставленную в светящуюся квадратную рамку.

– Выходи, – скомандовал русский. – Но и не думай напасть на меня или на кого еще на борту парохода. Имей в виду, одно лишнее движение, и получишь пулю.