Тарзан. Том 4

Он подтолкнул Итингу к солдатам. Вокруг них уже собиралась толпа, как обычно бывает, когда кого-нибудь хватают на базаре. Центурион не обратил на толпу ни малейшего внимания и стоял с отсутствующим видом, пока солдаты уводили Итингу с рыночной площади.

Никто не задал центуриону ни единого вопроса. Толпа молча проводила взглядом небольшую процессию и стала расходиться. Аресты в Кастра Сангвинариусе были делом привычным, и кто бы стал навлекать на себя беду, допытываясь у офицера, за что легионеры взяли чернокожего раба? И кто бы настолько осмелел, чтобы вступиться за арестованного? Таких, естественно, не нашлось.,

Итингу плелся под конвоем, как он думал, к Колизею, где находилась тюрьма, но вскоре понял, что его ведут в другом направлении. Когда он стал соображать, что конечным пунктом назначения является дворец, то пришел в неописуемый ужас. Никогда до этого Итингу не переступал дворцового порога. Когда тяжелая кованая дверь, ведущая в императорские чертоги, захлопнулась за его спиной, он был в состоянии, близком к помешательству. Наслышанный историй о болезненной жестокости Сублатуса, о страшной мести, настигавшей врагов императора, негр прямо корчился в страхе, почти теряя сознание. Когда Итингу ввели в просторный зал и он оказался перед сановным придворным, то снопом повалился к ногам патриция.

Начальник караула, доставившего раба во дворец, брезгливо поднял распластавшегося на каменных плитах чернокожего.

— Это Итингу,— сказал он,— раб Деона Сплендидуса. Доставлен по вашему приказанию.

— Хорошо, вы свободны,— сказал сановник,— стража пусть подождет за дверью, пока я буду допрашивать этого малого.

Сановник повернулся к Итингу и спросил его, знает ли он, какие наказания полагаются за помощь врагам императора?

Рот чернокожего импульсивно задергался, словно он хотел ответить, но голос не повиновался ему.

— Они умирают в мучениях,— страшным голосом закричал сановник.— Даже в мрачных пропастях Аида они помнят свои предсмертные муки, вот как ужасна смерть врагов цезаря!

— Я ничего не сделал,— завопил в отчаянии Итингу, внезапно обретя власть над своим голосом.

— Не лги, варвар! — сказал чиновник сухим тоном.— Ты помог бежать опасному преступнику, которого зовут Тарзан. Даже сейчас ты помогаешь прятать его от императора.

— Я не помогал ему убежать! Я не прячу его,— зарыдал насмерть перепуганный Итингу.

— Опять ложь. Ты знаешь, где он находится и хвастал этим перед другими рабами. Скажи мне, где Тарзан сейчас?

— Я не знаю...

— Вот когда тебе вырвут язык, ты уже ничего не сможешь сказать. А когда твои глаза выжгут каленым железом, ты не сможешь привести нас в логово преступника, но если мы найдем его сами, нам не нужны будут ни твой язык, ни твои глаза. Пользуйся случаем, пока еще есть время. Ты понял меня, раб?

— Я... я не знаю, где...— заикаясь повторил Итингу.

Римлянин ударил молоточком в медный гонг, раздался густой звук, тут же в комнату вбежал раб и изогнулся в почтительном поклоне.

— Поди, принеси щипцы,— приказал римлянин рабу,— и заодно жаровню с раскаленными угольями.

— Подожди! — в ужасе завопил Итингу.

Сановник сделал знак рабу остановиться и повернулся к чернокожему.

— Так что же, память к тебе вернулась? — ехидным голосом спросил римлянин.

— Я только раб,— задыхаясь, зачастил Итингу.— Я должен делать то, что велит хозяин.

— А что велел тебе хозяин?

— Я переводил слова белого варвара, он говорил на языке вагого, моего народа. Они говорили с хозяйкой.

— О чем они говорили?

— Я забыл,— опустил глаза Итингу.

Сановник сделал знак рабу. Через минуту комната наполнилась солдатами. Они схватили беднягу за руки и за ноги и растянули его на полу.

— Щипцы! — громко приказал римлянин, и раб протянул ему инструменты.

— Подожди! — закричал Итингу.— Я тебе все расскажу!

— Поднимите его,— велел солдатам сановник.— Это

твой последний шанс,— добавил он, обращаясь к Итингу.— Если снова станешь запираться, тебе вырвут язык и выжгут глаза.

— Я буду говорить,— всхлипнул чернокожий.— Я был только переводчиком и не сделал ничего, чтобы белый варвар смог убежать и спрятаться.

— Если будешь говорить правду, я не стану тебя наказывать,— уже мягче проговорил римлянин.— Так где же спрятался варвар по имени Тарзан?

— Он живет в доме Матеуса Прокуса.

— А твой хозяин,знает обо всем этом?

— Деон Сплендидус ни в чем не виноват! Эго Матеус Прокус помог варвару бежать и спрятал его в своем доме.

— Вот и все,— сказал сановник и сделал знак солдатам. Жаровню унесли.— Уведите чернокожего. Постарайтесь, чтобы он ни с кем не переговорил.

Несколько минут спустя человек, который допрашивал бедолагу Итингу, вошел в апартаменты Сублатуса. Император как раз беседовал со своим сыном Фастусом.

— Мне известно, где находится белый варвар, о цезарь! — сказал чиновник.

— Очень хорошо,— осклабился Сублатус.— Так где же он?

— В доме Матеуса Прокуса.

Фастус сделал удивленную гримасу.

— Этому чудаку, видимо, приснился дурной сон,— хихикнул сын Сублатуса, указывая на чиновника.

— Кто еще замешан в измене? — игнорируя реплику сына, спросил император.