Тарзан. Том 4

— Он бежал с помощью людей Деона Сплендидуса,— залопотал Фастус.— Светлейший цезарь знает — Сплендидус давно примеряет на себя императорский пурпур...

— Раб сказал, что помог бежать варвару только Матеус Прокус,— невозмутимым тоном продолжал чиновник.

— Этот раб из дома Сплендидуса? — не унимался Фастус.

— Да,— неохотно подтвердил чиновник.

— Тогда ничего странного нет в том, что он хочет выгородить хозяев,— Фастус вопросительно взглянул на своего папашу.

— Арестуйте всех,— приказал Сублатус.

— Подожди, цезарь,— подсказал Фастус.— Варвару дважды удалось бежать от легионеров. Если он что-либо заподозрит, то сбежит и в третий раз. Нужно разработать план... Вот, послушай.

Через час в дом Деона Сплендидуса явится гонец с приглашением сенатору и его дочери Далекте явиться на пир, который дает императорский чиновник особых поручений — вот хоть бы и он,— и Фастус рукой указал на присутствующего.— Другой гонец посетит дом Матеуса

 Прокуса с письмом, в котором молодого патриция пригласят на увеселение в другой богатый дом.

Оба приглашения будут исходить от лиц, пользующихся доверием императора, значит, будут в какой-то мере приказом явиться туда, куда зовут в гости. Никакого сомнения не должно быть в том, что приглашения примут. А уж остальное вы проделаете с легкостью.

Фастус гнусно захихикал, потирая ладони.

Ночь опустилась на Кастра Сангвинариус. Деон Сплендидус и его жена сошли с носилок перед домом пригласившего их в гости сановника, а Матеус Прокус уже осушил первую чашу вина в пиршественном зале одного из самых богатых граждан города. Среди приглашенных на пир был и Фастус. Матеус Прокус подивился и даже немного растерялся от того, каким дружеским было приветствие императорского сына — будто никогда они и не соперничали друг с другом из-за прекрасной Далекты.

— Очень подозрительно выглядит Фастус, когда расточает кому-нибудь такие лучезарные улыбки,— сказал Матеус Прокус одному из своих друзей, тоже участвующему в пирушке.

А в отцовском доме Далекта сидела у очага в кухне, окруженная рабами, и слушала их незатейливые рассказы. Один из чернокожих слуг описывал свою африканскую деревню и могущественного старика-колдуна.

Мать Матеуса Прокуса, достопочтимая Феофилата внимала, затаив дыхание, повествованию о далеком мире, широко раскинувшемся за гребнями гор Варамааза, изредка перебивая речь чужестранца, гостящего в ее доме, дополнительными вопросами. Вдруг тишину нарушил громкий стук в дверь. Через некоторое время слуга, вышедший узнать, кто пришел, вернулся и заявил, что раб Деона Сплендидуса Итингу явился от хозяина с поручением.

— Приведи его сюда,— велела матрона.— Молодой хозяин ушел в гости. Может быть, ему что-то понадобилось из домашних вещей. Я выслушаю его.

Вскоре в комнату вошел Итингу.

Если бы Феофилата и Тарзан хорошо знали Итингу, они сразу же поняли бы, что он находится в весьма возбужденном состоянии. Но они не стали присматриваться к рабу Деона Сплендидуса, и напряжение, владевшее Итингу, ускользнуло от их внимания.

— Я пришел сопроводить чужеземца в дом моего хозяина,— сказал раб.

— Странно...— пробормотала женщина.

— Сегодня, уходя на пир, твой сын заглянул в наш дом, а когда уходил, позвал меня и велел прийти и отправить вашего гостя в дом Деона Сплендидуса. То, что его нет, неважно — он предупреждал, что может задержаться. Он хотел, чтобы чужестранец покинул его дом и перебрался в дом моего хозяина под покровом темноты. Вот и все, что я знаю. Идемте.

— Это Матеус дал тебе такое поручение? — недоверчиво спросила Феофилата.

— Да.

— Не знаю, что за причины появились к тому, чтобы тебе пришлось покинуть наш дом, но, наверное, есть все основания сделать так, как хочет Матеус. Он едва ли без особой нужды стал бы подвергать тебя риску быть вновь, схваченным,— сказала Феофилата Тарзану.

— Снаружи уже очень темно,— вмешался Итингу,— никто нас не увидит...

— Наверное, особой опасности нет,— успокаивал Тарзан женщину,— Матеус не послал бы за мной, если бы не было на то особой необходимости.

Он встал и откланялся Феофилате. Затем быстро вышел вслед за Итингу. Они пошли безлюдной аллеей, свернули на бульвар, и негр сделал знак Тарзану подойти к кованой двери в беленой стене одного из зданий, выходившей на бульвар.

— Нам вот сюда, проходи,— сказал Итингу.

— Но это не дом Деона Сплендидуса,— воскликнул Тарзан, мгновенно заподозривший неладное.

Итингу был поражен, что чужеземец так хорошо запомнил место, где находится дом, в котором он был всего лишь раз, да и то более трех недель тому назад. Он ведь не знал, что детские и юношеские годы человека-обезьяны прошли в джунглях, где опасности, подстерегавшие на каждом шагу, развили и обострили его способность ориентироваться в пространстве — очень важное качество в ежеминутной борьбе за жизнь. Эта борьба постоянно идет в лоне девственной природы, никогда не прекращаясь, и победу одерживает тот, кто многое умеет, в том числе и запоминать места, где был хотя бы раз.