Тарзан. Том 7

Самым ярым его защитником по-прежнему выступал дряхлый старик, который первым предостерег воинов от расправы. Это был Гупингу — колдун. Он продолжал утверждать, что если этому человеку, который, по его заверениям, действительно был кавуду, причинят зло, то на всех обрушится ужасная беда. Но слова колдуна убедили не всех. Нашлись такие, кто настойчиво требовал смерти Тарзана.

— Раз он кавуду, — утверждал один из них, — то люди его племени все равно придут и убьют нас, когда узнают, что мы напали на него и взяли в плен. А если мы убьем его, он никогда не сможет вернуться и рассказать, что с ним произошло. Может, кавуду ни о чем тогда и не узнают.

— Это правильно, — одобрил его другой воин. — Мертвый кавуду лучше, чем живой. Слово взял Букена.

— Один человек не может ничего решить, — начал он издалека. — Слова многих людей мудрее слов одного человека.

Рядом с ним на земле стояли два мешочка: в одном находились зерна пшеницы, в другом — круглый гравий. Вождь передал один мешочек воинам, расположившимся по правую руку от него, а другой — тем, кто находился слева.

— Пускай каждый воин возьмет по зернышку пшеницы и по камушку, — велел он.

Исполняя приказание вождя, воины передавали мешочки по кругу. Когда оба мешочка опять оказались у вождя, он поставил их подле себя и взял в руки горшок с узким отверстием.

— Пустим этот горшок по кругу, — сказал он. — Каждый воин с помощью камешка или зерна может высказать свое мнение о судьбе пришельца. Кто настаивает на его смерти — пусть бросит в горшок камешек, кто готов даровать ему жизнь — пусть опустит зерно пшеницы.

В напряженной тишине под пристальными взорами присутствующих горшок передавался из рук в руки. Проделав полный круг, он вновь возвратился к вождю.

Совет состоял из ста воинов, но, хотя Букена не умел считать до ста, у него был свой способ подсчета голосов. Высыпав содержимое горшка на пол, он одной рукой взял зернышко пшеницы и опустил его в мешочек, затем то же самое проделал с камешком. Это продолжалось до тех пор, пока на земле не остались одни камешки, штук семьдесят-восемьдесят. Это означало, что большая часть воинов настаивала на смерти пленника.

— Незнакомец умрет! — провозгласил Букена, оглядев присутствующих.

Хижина огласилась диким, ужасающим ревом.

— Разреши, я пойду и убью его, пока не пришли кавуду и не нашли его, — обратился к вождю один из воинов.

— Подожди, — остановил его Букена. — Пленник умрет завтра ночью, чтобы женщины успели подготовиться к празднику. Завтра во время пыток кавуду мы будем пить, есть и плясать. А он пусть испытывает те же мучения, которые переживаем мы, когда он похищает наших детей.

На это предложение воины отреагировали криками одобрения и удовольствия.

Совет завершился, воины расходились по своим хижинам. Потухли костры. Тишина и мрак опустились на деревню Букены. Ни звука не раздавалось в округе.

Только из хижины, расположенной неподалеку от жилища вождя, бесшумно отделилась чья-то тень. Она замерла, на мгновенье и боязливо огляделась вокруг. Убедившись, что вокруг царит полная тишина, она, подобно привидению, стала пробираться по улицам деревни.

Тарзан проснулся от диких воплей радости, которыми воины встретили решение своего вождя. Какое-то время он не мог заснуть, поскольку веревки все больнее впивались в тело. Затем ему удалось задремать.

Но заснуть Тарзану так и не пришлось. Сквозь дремоту его чуткий слух различил почти бесшумную поступь босых ног, подкрадывавшихся к его тюрьме.

Устроившись так, чтобы был виден вход в хижину, Тарзан напрягся в ожидании. Наконец показалась чья-то тень. Кто-то входил к нему. Но кто? Может, это был палач, который собирался убить его?

Глава 7 ВЕСЕЛАЯ КОМПАНИЯ

В тот самый момент, когда Джейн предупредила Алексиса, лев выпрыгнул на тропу из зарослей кустарника чуть позади нее.

Увидев добычу, он оскалился и, зарычав, бросился к Джейн. Она успела, ухватившись за ветку ближайшего дерева, взобраться вверх. Лев сделал огромный прыжок, и его острые когти просвистели под самыми ногами Джейн. Однако девушка находилась вне пределов его досягаемости. Свирепо рыча, лев развернулся и прыгнул снова.

Принц, находившийся поблизости, был скрыт ото льва густыми зарослями. Но он отчетливо слышал рычание разъяренного хищника и был до того перепуган, что не мог даже пошевелиться.

Джейн отлично видела его со своей ветки.

— Вам лучше уйти оттуда, Алексис, — крикнула она. — Но попытайтесь сделать это без шума, а то лев услышит и кинется на вас. Он, видно, разъярен не на шутку. Может, его постигла неудача на охоте.

Алексис открыл рот, но не смог выдавить из себя ни звука. Он продолжал стоять с посеревшим лицом, дрожа от страха, как осиновый лист.

Зная, что Браун должен находиться прямо над Алексисом, Джейн обратилась к нему:

— Опустите веревку принцу, Браун! А вы, Алексис, обвяжите ее вокруг тела и пока Браун с Тиббсом будут вас поднимать, я попробую отвлечь Нуму.

Между тем лев в неистовстве метался возле дерева, кидая на девушку голодные взгляды. Отломив ветку, Джейн швырнула ее в зверя.