Татьяна Пельтцер. Главная бабушка Советского Союза

Татьяна и без папашиных нотаций понимала, что хрена в семейной жизни предостаточно. Не маленькая уже – двадцать три года. Насмотрелась. В том числе и на собственных родителей. Мать вечно пилила отца, тот ей постоянно изменял. «Я всем пожертвовала ради этого человека! – порой восклицала мать. – Даже крестилась, чтобы выйти за него замуж! А он…» Ведь она когда-то же любила отца, если ради него сменила веру. Куда исчезла любовь?

Татьяна решила, что сама она своего Ганса никогда пилить не станет. Если что-то не нравится, можно сказать об этом без ворчания. Тем более что Ганс все понимает и вообще он замечательный… Перед свадьбой Татьяна все же (не иначе как под впечатлением папашиной речи) попыталась взглянуть на Ганса без розовых очков. Вроде бы показалось, что у нее получилось сделать это. А на самом деле нет. Розовые очки невозможно снять по собственному желанию. Они спадают сами. Влепит тебе жизнь хороший подзатыльник – и вот очки уже рассыпались по полу осколками…

«Подзатыльником» стала фраза Ганса: «Так будет лучше» – сказанная по поводу бесплодия жены. Таня долго надеялась на то, что ее проблему врачам удастся решить, но уж когда сам профессор Малиновский, светило из светил, развел руками и сказал, что медицина здесь бессильна, надежды растаяли. Было очень горько, потому что детей хотелось сильно. Мальчика и девочку, а то и троих. Татьяна нуждалась в утешении и получила его, но это было совсем не то, чего она ожидала.

Она ожидала услышать, что Ганс любит и будет любить ее вне зависимости от того, родятся ли у них дети, что в Берлине (отъезд уже был не за горами) он покажет ее немецким профессорам… Каким бы светилом ни был Малиновский, он все же человек, а людям свойственно ошибаться. Но Ганс сказал только: «Так будет лучше». Понимай так – дети при моей работе лишняя обуза.

Когда очки слетели, Татьяна обратила внимание еще на одно обстоятельство. Романтический рыцарь революции, а именно таким представлялся ей Ганс, оказался далеко не романтическим, а вполне себе меркантильным. Уж с очень выраженным удовольствием произносил он фразу: «Кто был ничем, тот станет всем»[59]. Без розовых очков нетрудно понять, что революционером Ганса сделала не любовь к справедливости, а желание сделать карьеру. Представителю бедной ветви рода Тейблеров светила не самая привлекательная перспектива долгого (и медленного!) подъема по иерархической лестнице. И что в итоге? Должность Direktor Ingenieur[60] на какой-нибудь фабричонке? О нет! Ганс Тейблер не из тех, кто разменивает свою жизнь на медные гроши! Ему подавай побольше и поскорее! В мечтах он видит себя секретарем Германской компартии, причем не подпольной, а стоящей у власти!

Татьяна не была пламенной революционеркой, но зато она была идеалисткой и приняла революцию через этот свой идеализм. Да, много крови и много страдания, но все это происходит во имя всеобщего равенства и торжества справедливости. Неправильно же, когда одни просят милостыню, а другие купаются в золоте. Неправильно же, когда офицеры прилюдно бьют солдат по лицу, а те тянутся во фрунт и даже не имеют права закрыть лицо руками. И вообще в той прежней жизни было так много неправильного… В нынешней этого неправильного тоже хватает, но с каждым днем его становится все меньше и меньше, потому что страна движется к светлому будущему.