Таврида: земной Элизий

Наконец, о решениях комитета. В пресловутой задаче о трудовом населении Тавриды не только не было решения, но самая задача как бы и вовсе не ставилась. Поборники законности и порядка не могли начать с того, чтобы нарушить закон и порядок. Нельзя было гласно или негласно утвердить за полуостровом права, которые имела, скажем, Канада во времена торговли Соединенных Штатов черными рабами. На такие поступки способно было только потёмкинское безрассудство. Члены комитета считали себя государственными деятелями в противоположность тем, кто самочинствовал в свое время на окраинах России. Несомненно, они были уверены, что вопрос о трудовом населении Тавриды решится согласно с большими решениями, принятыми Александром. Тем более что почти все члены комитета содействовали этим решениям. Мордвинов мог ждать для Тавриды прекрасных результатов от своего проекта, утвержденного в середине декабря 1801 года. Ведь по этому проекту все вольные люди (в том числе крестьяне) могли покупать земли. Что стоило теперь какому-нибудь отпущенному или выкупившемуся мужичку купить землю в Тавриде? Впрочем, тут можно было бы ожидать, что Мордвинов, желая таких результатов проекта, внесет в комитет предложение о льготах для мужичков-помещиков. Но увы… никаких сведений о таком предложении нет.

По нашим наблюдениям, были в комитете дела, которые рассматривались, как говорится, для проформы. По ним решение предопределялось независимо от всех писем, обращений и петиций, какие поступали в комитет. Так было с выбором коммерческого порта. Заранее решено было в пользу Феодосии. Решил ли это царь, или в данном случае Адмиралтейская коллегия, которую возглавлял Мордвинов, рассуждения комитета не имели смысла.

О просьбе губернского секретаря Чернова относительно притязаний татар в комитетских делах имеется следующее заключение: «Комитет по выслушании оного (т. е. приехавшего в Петербург губернского секретаря) заключил, что все сии неустройства происходили, во-первых, от неправильной с начала раздачи земель; второе: от не определенной законами обязанности татар, живущих на помещичьих землях; третье: от перемены бывшего в Тавриде правления – вследствие чего господа члены положили рассмотреть еще в подробности все сии обстоятельства». Члены положили непременно «прислать удобные средства к прекращению помянутых устройств».

Единственным «удобным средством» явилось откладывание этих дел до рассмотрения в мельчайших подробностях. Для этого по представлению комитета была создана особая комиссия, которая выехала в 1802 году в Крым. Комиссия, в свою очередь, уверяла, что для подробного рассмотрения этих дел ей надо, по крайней мере, четырнадцать лет!..

Вопрос о коммерции в Тавриде был разделен в комитете как бы на две части: теоретическую и практическую. С теоретической частью всё обстояло очень хорошо. Комитет приветствовал, одобрял, вводил новые предложения, изучал и предлагал впредь изучать недра крымских гор, качество лесов, возможности товарооборота и т. п. С практической частью было сложнее. То есть нельзя сказать, что со стороны членов не было заинтересованности. Напротив. Ведь шерсть знаменитых мериносов, которых развел Кочубей, лес, который рубил Мордвинов, и великолепные фрукты, которые он выращивал, требовали сбыта. Коммерция, одна коммерция могла дать полнокровную жизнь этим лежащим втуне огромным землям. Но всё осложнялось именно этими землями. Купцы и промышленники хотели быть и землевладельцами. Они просили имений. И здесь комитет не только не склонен был содействовать, но скорее наоборот. Речь шла об основном принципе, который, если и не обсуждался в комитете, то составлял нечто незыблемое для его членов. Земли не следовало дробить. Класс землевладельцев должен быть представлен образованными вельможами, владеющими немалыми пространствами. Отечественная промышленность должна развиваться на основе крупных поместий. Таков был символ веры членов комитета.

Но в комитете «О устроении» не ставились такие большие политические вопросы. Их обсуждали в Государственном совете, в Сенате. Известны мнения Мордвинова по этому поводу. И мы судим по делам. В результате работы комитета в Тавриде возникли новые огромные поместья, и пустующие земли были розданы отнюдь не разночинной мелкоте. Недаром почтенный автор «Досугов крымского судьи» писал, что «при осмотрительном царствовании справедливого Александра дворянин не смешается с купцом».

Насколько прочно утвердился этот порядок, можно судить по тому, что Воронцов, в 20-е годы устраивавший южный берег, просил своего управляющего скупать земли у людей, не принадлежащих к «хорошим фамилиям». Воронцов заботился не только об округлении своих земель, но и о расширении усадеб своих южнобережных соседей: Нарышкиных, Потоцких и других.