Театр для взрослых

просил бы тебя не торопиться с моим выходом на свет божий. По службе у меня

сейчас отпуск, и кому какое дело, за границей я или тут... в крокодиловых

недрах. А мне здесь не так уж плохо, тем более что я познаю счастье

самоутверждения!

Семен Семеныч, схватившись руками за голову, почти

выбегает. За ним с ключом в руках, не спеша, следует

Крокодильщик. Из крокодила, который вращает светящимися

глазами, все еще доносится патетическая тирада Ивана

Матвеича.

(С воодушевлением.) Я чувствую, что нахожусь накануне изобретения целой

социальной системы. Оказывается, стоит только уединиться куда-нибудь

подальше в угол или хоть попасть в крокодила, закрыть глаза, и тотчас же

изобретешь целый рай для человечества! Давеча, как вы ушли с Еленой

Ивановной, я тотчас же принялся изобретать и изобрел уже три системы новых

экономических отношений, теперь заготовляю четвертую. Правда, сначала надо

все опровергнуть, но из крокодила так легко опровергать, мало того, из

крокодила как будто все это виднее становится!..

Входит Крокодильщик.

Крокодильщик. Генуг, генуг! Спат, спат! Шляфен! Шляфен! (Тушит свет в

крокодильнике.)

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Крошечная комнатка перед спальней, так называемая малая

гостиная. На нарядном диванчике, за чайным столиком

сидят Елена Ивановна и Андрей Осипыч, молодой

щеголеватый господин фатовской наружности. Елена

Ивановна в полувоздушном утреннем пеньюаре, Андрей

Осипыч также недвусмысленно полуодет. Оба пьют кофе из

маленьких чашечек, макая в него сухарики. Большая пауза.

Откуда-то, вероятно из передней, доносится звон

колокольчика.

Елена Ивановна (вздрагивая). Андрей Осипыч! Кто бы это мог быть?

(Вопросительно смотрит на Андрея Осипыча.)

Андрей Осипыч (пожимая плечами). Приказывайте, озорница!

Елена Ивановна выразительным жестом указывает на дверь

спальни. Андрей Осипыч быстро выходит из-за столика и,

захватив с собой чашечку с недопитым кофе, ретируется за

дверь спальни, плотно прикрыв ее за собой. Елена

Ивановна двумя-тремя движениями наводит на столике

порядок и продолжает пить свой кофе. Появляется Семен

Семеныч.

Семен Семеныч (с виноватым видом). Драгоценнейшая Елена Ивановна!

Приношу свои извинения за столь ранний визит. Должен был самым неотложнейшим

образом с вами увидеться. Движимый наилучшими намерениями...

Елена Ивановна (перебивая). Ах, вы шалун! Такую-то рань заявиться к

замужней даме, без предупреждения... А если я в неглиже? Это же

неприлично... Ну, уж коли пришли, садитесь, ветреник, пейте кофей! Я вам

наливаю.

Семен Семеныч, поклонившись, принимает приглашение и

присаживается на край пуфика. Елена Ивановна наливает

ему чашечку кофе.

Семен Семеныч. Как я уже сказал, движимый наилучшими намерениями, я

осмелился вас побеспокоить в столь ранний час, Елена Ивановна. Хотел

проведать... беспокоился, как вы тут... Я ведь вчера был у Тимофея

Семеныча... беседовал... А потом заезжал к нашему узнику...

Елена Ивановна. К какому узнику? Ах, да! Бедняжка! Ну, что он -

скучает? А знаете... я хотела спросить... я ведь могу теперь просить

развода?

Семен Семеныч (оторопев). Развода? Какого развода? Вы что, собираетесь

развестись с вашим законным супругом?

Елена Ивановна. Ну и что ж, что с законным? Он там будет сидеть в

крокодиле и, пожалуй, всю жизнь просидит, а я его здесь дожидайся в полном

одиночестве? Муж должен дома сидеть, а не в крокодиле! Разве не так?

Семен Семеныч. Так-то оно так, да ведь это случай непредвиденный!

Елена Ивановна (машет ручкой, капризно). Ах, нет, не говорите, не хочу,

не хочу! Вы вечно мне напротив, такой негодный! С вами ничего не сделаешь, ничего не посоветуете! Мне уж чужие говорят, что мне развод дадут, потому

что Иван Матвеич уже не будет получать жалованья.

Семен Семеныч. Елена Ивановна! Вас ли я слышу, добрейшая? Какой злодей

мог вам это натолковать?

Елена Ивановна. Вовсе не злодей, а Андрей Осипыч! Он теперь надворный

советник. Разве могут быть злодеями надворные советники?

Семен Семеныч. Да как же он мог с вами об этом заговорить? Во-первых,

развод по такой неосновательной причине, как жалованье, совершенно

невозможен, а во-вторых, бедный Иван Матвеич к вам, так сказать, весь пылает

любовью, даже там, в недрах чудовища! Мало того - тает от любви, как кусочек

сахару.

Елена Ивановна (надув губки). Ну и пусть себе тает.

Семен Семеныч. Он даже упоминал, что в крайнем случае, может быть,

решится выписать вас в качестве законной супруги к себе, в недра, тем более

что крокодил оказывается весьма поместительным не только для двух, но даже и

для трех особ...

Елена Ивановна (в удивлении). Как, как?.. Вы хотите, чтобы я также

полезла туда, к Ивану Матвеичу? Вот выдумки какие! Да ни за что не полезу!

Да и как я полезу, так - в шляпке и кринолине? Господи, какая глупость! Да и