Театр души

Психоанализ — это театр, на сцене которого можно сыграть весь наш психический репертуар. В этих сценариях характеры внутренних персонажей могут меняться, диалоги можно переписать, а роли раздать по-другому. Переработка ведет анализируемого к открытию своей внутренней реальности и внутренней истины, по мере того как все части его самого и все люди, которые играли важную роль в его жизни, получают возможность произнести свои реплики. Сводятся счета с ненавистными-любимыми фигурами прошлого; анализируемый теперь владеет собой во всех их аспектах, хороших и плохих, вместо того, чтобы они им владели, и готов теперь критически отнестись ко всему, что получил от тех, кто его вырастил, и ко всему, что он с этим наследством сделал. Каковы бы ни были его заключения, он осознает их место в своей внутренней вселенной и признает их своей собственностью

Анализ объявляют оконченным, когда аналитик и анализируемый согласны прекратить видеться, но анализируемый должен полностью осознавать, что труд, который они проделали вместе, по самой своей природе нескончаемый. И аналитик и анализируемый знают, что определенные внутренние персонажи остались анонимными, что другие, с кем был установлен важный диалог, все еще могут выскочить из-за кулис и снова пробить себе дорогу на внутреннюю сцену.

По отношению ко всем голосам, которые так и не прозвучали, мы сталкиваемся со сложным вопросом, вызывающем тревогу. Может быть, они не прозвучали потому, что аналитик отказывался слышать их, когда они требовали внимания? Может быть, они всегда были здесь, шепча за сценой в предсознательном? Был ли аналитик небрежен или отвлекся? Или они говорили на языке, которого аналитик не понимал? Может быть, они говорили на языке ринэнцефа-лона? Астмы? Диабета? Сердца? Другими словами, как мы можем оценить различные факторы, которые внесли вклад в исход психоанализа? Обязаны ли недостатки аналитического лечения бессознательной диссимуляции, слабости нашей теории или превратностям интерференции контрпереноса? Последний элемент определенно является одним из наших главных камней преткновения: каждый аналитик остро осознает риск услышать все в слишком большом соответствии со своими внутренними убеждениями и ожиданиями, зная, что они могут отвлекать аналитический дискурс и передавать пациенту проблемы, которые принадлежат аналитику.

Психоаналитическое предприятие по расшифровке внутренних драм, тем не менее, подходит к концу. Актеры сняли костюмы и разошлись по своим гримеркам. Нам позволено надеяться, что с этих пор наши пациенты будут достаточно хорошо понимать основные темы, которые заполняют их психический репертуар, чтобы распознавать их, когда новые житейские обстоятельства вновь их поднимут. Есть надежда, что пациенты смогут теперь продолжать переработку, начавшуюся в кабинете, и будут разговаривать со всеми внутренними людьми, используя собственные слова, и сподвигну-тые собственными аффективными реакциями. Ибо формальное окончание анализа возвещает начало самоанализа. Это должно позволить тем внутренним персонажам, которые остались в заточении, выйти на сцену, а также должно позволить пациентам вновь открыть в себе тесную идентификацию, которую их внутреннее Я произвело с каждым из внутренних объектов, в хороших и плохих аспектах. Важно увидеть в себе роли Эдипа, Иокасты, Лаия, Антигоны, Нарцисса, Гермафродита и зловещих Фурий. Но приобретения Я не ограничиваются мифами и сновидениями. Мы не должны терять из виду факт, что внутренняя психическая реальность создана на фундаменте анатомической и внешней реальности и истины младенческих желаний. Психоаналитическое приключение вечно будет разрываться между этими двумя полюсами, смесью реальности и иллюзии.

Кто тогда Я? Кто говорит внутри нас, каждый раз, когда мы произносим: «Я думаю так», «Я верю в это», «Я боюсь, хочу, ненавижу это, или другое»? Как можем мы определить роль, которую играет иллюзия в открытиях и построениях, которые разворачиваются в пространстве, созданном между двумя человеческими Я, — в пространстве, созданным инстанцией, называемой Эго, которая сделана из слов, и психической сценой, которая возникает к жизни через диалог?

Аналитика можно связать с Режиссером из знаменитой пьесы Луиджи Пиранделло «Шесть персонажей в поисках автора», потому что это он (или она) стремится сохранить пространство, которое готово приветствовать всех внутренних жителей тайного театра каждого анализируемого, а также поймать утраченных и странствующих персонажей, играющих роли во внешнем мире, которые прошли не узнанными Я в качестве части его собственного личного актерского состава. Я нуждается в этих созданиях, как и в своих иллюзиях, и в этом отношении напоминает трогательного Отца из пьесы Пиранделло, который отстаивает реальность его конкретного персонажа, после того, как Режиссер напоминает ему довольно резко о том, что он всего лишь иллюзорное творение.