Не думай, что вот так запросто можно поймать такую дорогую добычу, как друга. Разве не видишь, что и при ловле столь малоценной добычи, как зайцы, люди употребляют много хитростей? Зайцы кормятся по ночам: ввиду этого охотники заводят у себя собак, приученных к ночной охоте, и с ними ловят их. Зайцы с наступлением дня убегают: охотники приобретают других собак, которые по запаху чуют, какой дорогой зайцы ушли с пастбища в свое логовище, и отыскивают их. Зайцы так проворно бегают, что исчезают прямо на глазах у охотников. Тогда те добывают себе еще и других собак, быстрых, чтобы они ловили зайцев на бегу. Но зайцы и от них убегают, так охотники ставят сети на тропинках, где они бегут, чтобы они попадали в них и запутывались[691]
.Водились ли в VII веке до н. э. львы в окрестностях Коринфа, не важно, как и вопрос о том, какое именно сражение идет на верхнем фризе ольпы. Ибо здесь представлены в обобщенном виде основные принципы эллинской доблести — arête
[692]. Что делает человека мужчиной? Выдержав в юности испытание скудной жизнью вдали от родного города или селения, получишь от государства копье и щит и в составе фаланги победишь врагов. Если в жилах твоих течет благородная кровь, мощным духом или силой естества обратишь их в бегство, истребляя их со своей квадриги. Чтобы не остыла кровь, пока Арес спит в объятьях Афродиты, тешься смертельно опасной охотой. Не упустил Мастер Киджи и осложнений, вызванных присутствием в твоей жизни женщин. Для этого на среднем фризе изображен еще и Суд Париса: не подражай троянскому пастушку, чтобы не разгневать своим выбором Геру — Коринфа покровительницу. Родится сын — сделай все, чтобы он вырос добродетельным гражданином. Если победит он в соревновании флейтистов, редкостной чести сможет удостоиться: идти перед фалангой, возбуждая боевой дух гоплитов музыкой, как изобразил Мастер Киджи на верхнем фризе ольпы.
Ил. 320. Мастер Амазиса. Амфора. 550–540 гг. до н. э. Выс. 41 см. Аверс. Мюнхен, Государственные античные собрания. № 8763
Об устойчивости принципиального различия охот эфебов и взрослых как отдельных ступеней мужественности свидетельствует мюнхенская амфора, расписанная веком спустя Мастером Амазиса. На аверсе господствует Дионис (ил. 320
). К нему, стоящему в центре лицом вправо, подошли спереди и сзади по два юноши. Тот, что с богом визави, наполняет вином из ойнохойи Дионисов канфар. За ним стоит, приветствуя бога, молодой человек, принесший убитых зайца и лису. Из-за спины Диониса помахивает веткой плюща юноша с такой же добычей. Слева вошел четвертый с полным вина бурдюком. У всех длинные, аккуратно ложащиеся на спину волосы, повязанные пурпурными лентами, и тонкие прядки, свисающие с висков. Их праздничный вид и амфора, стоящая в ногах у Диониса, — точно таких очертаний, как та, на которой они изображены, — наводит меня на предположение, что справляется праздник в честь окончания инициации эфебов и что амфора заказана Мастеру Амазиса как раз для такого события.
Ил. 321. Мастер Амазиса. Амфора. 550–540 гг. до н. э. Выс. 41 см. Реверс. Мюнхен, Государственные античные собрания. Инв. № 8763
А на реверсе галопирует великолепная кавалькада четырех всадников, одетых в короткие, по-разному украшенные туники (ил. 321
). У ног первого скакуна несется собака. Каждый держит по копью. Они не так молоды, как те четверо: у первого на подбородке щетина, у последнего — порядочная борода. Остроконечные охотничьи шапочки, смахивающие на Гермесов петас, заставляют вспомнить, что эфебия и криптий проходили в местах, владение которыми оспаривалось Дионисом и Гермесом:Последнее божество воплощает цивилизующие установки общества, прокладывающего дороги с межевыми знаками (…). Дионис, напротив, представляет неистовые силы дикой природы[693]
.