Читаем Театр эллинского искусства полностью

Не думай, что вот так запросто можно поймать такую дорогую добычу, как друга. Разве не видишь, что и при ловле столь малоценной добычи, как зайцы, люди употребляют много хитростей? Зайцы кормятся по ночам: ввиду этого охотники заводят у себя собак, приученных к ночной охоте, и с ними ловят их. Зайцы с наступлением дня убегают: охотники приобретают других собак, которые по запаху чуют, какой дорогой зайцы ушли с пастбища в свое логовище, и отыскивают их. Зайцы так проворно бегают, что исчезают прямо на глазах у охотников. Тогда те добывают себе еще и других собак, быстрых, чтобы они ловили зайцев на бегу. Но зайцы и от них убегают, так охотники ставят сети на тропинках, где они бегут, чтобы они попадали в них и запутывались[691].

Водились ли в VII веке до н. э. львы в окрестностях Коринфа, не важно, как и вопрос о том, какое именно сражение идет на верхнем фризе ольпы. Ибо здесь представлены в обобщенном виде основные принципы эллинской доблести — arête[692]. Что делает человека мужчиной? Выдержав в юности испытание скудной жизнью вдали от родного города или селения, получишь от государства копье и щит и в составе фаланги победишь врагов. Если в жилах твоих течет благородная кровь, мощным духом или силой естества обратишь их в бегство, истребляя их со своей квадриги. Чтобы не остыла кровь, пока Арес спит в объятьях Афродиты, тешься смертельно опасной охотой. Не упустил Мастер Киджи и осложнений, вызванных присутствием в твоей жизни женщин. Для этого на среднем фризе изображен еще и Суд Париса: не подражай троянскому пастушку, чтобы не разгневать своим выбором Геру — Коринфа покровительницу. Родится сын — сделай все, чтобы он вырос добродетельным гражданином. Если победит он в соревновании флейтистов, редкостной чести сможет удостоиться: идти перед фалангой, возбуждая боевой дух гоплитов музыкой, как изобразил Мастер Киджи на верхнем фризе ольпы.


Ил. 320. Мастер Амазиса. Амфора. 550–540 гг. до н. э. Выс. 41 см. Аверс. Мюнхен, Государственные античные собрания. № 8763


Об устойчивости принципиального различия охот эфебов и взрослых как отдельных ступеней мужественности свидетельствует мюнхенская амфора, расписанная веком спустя Мастером Амазиса. На аверсе господствует Дионис (ил. 320). К нему, стоящему в центре лицом вправо, подошли спереди и сзади по два юноши. Тот, что с богом визави, наполняет вином из ойнохойи Дионисов канфар. За ним стоит, приветствуя бога, молодой человек, принесший убитых зайца и лису. Из-за спины Диониса помахивает веткой плюща юноша с такой же добычей. Слева вошел четвертый с полным вина бурдюком. У всех длинные, аккуратно ложащиеся на спину волосы, повязанные пурпурными лентами, и тонкие прядки, свисающие с висков. Их праздничный вид и амфора, стоящая в ногах у Диониса, — точно таких очертаний, как та, на которой они изображены, — наводит меня на предположение, что справляется праздник в честь окончания инициации эфебов и что амфора заказана Мастеру Амазиса как раз для такого события.


Ил. 321. Мастер Амазиса. Амфора. 550–540 гг. до н. э. Выс. 41 см. Реверс. Мюнхен, Государственные античные собрания. Инв. № 8763


А на реверсе галопирует великолепная кавалькада четырех всадников, одетых в короткие, по-разному украшенные туники (ил. 321). У ног первого скакуна несется собака. Каждый держит по копью. Они не так молоды, как те четверо: у первого на подбородке щетина, у последнего — порядочная борода. Остроконечные охотничьи шапочки, смахивающие на Гермесов петас, заставляют вспомнить, что эфебия и криптий проходили в местах, владение которыми оспаривалось Дионисом и Гермесом:

Последнее божество воплощает цивилизующие установки общества, прокладывающего дороги с межевыми знаками (…). Дионис, напротив, представляет неистовые силы дикой природы[693].

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 лучших художников Возрождения
12 лучших художников Возрождения

Ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к XX веку, как эпоха Возрождения. Искусство этого времени легло в основу знаменитого цикла лекций Паолы Дмитриевны Волковой «Мост над бездной». В книге материалы собраны и структурированы так, что читатель получает полную и всеобъемлющую картину той эпохи.Когда мы слышим слова «Возрождение» или «Ренессанс», воображение сразу же рисует светлый образ мастера, легко и непринужденно создающего шедевры и гениальные изобретения. Конечно, в реальности все было не совсем так, но творцы той эпохи действительно были весьма разносторонне развитыми людьми, что соответствовало идеалу гармонического и свободного человеческого бытия.Каждый период Возрождения имел своих великих художников, и эта книга о них.

Паола Дмитриевна Волкова , Сергей Юрьевич Нечаев

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение