Театральные комедии. Том 1

АНТУАН. Вот в одном завещании указал… (Читает.) Не предавать мое тело земле, пока не улягутся споры о наследстве. А их тут указано сорок восемь человек!

ЭДВАРД. Так что лежать ему вон там до второго пришествия. (Указывает в сторону «мертвецкой».)

ДОРИАН. Нет! Лежать он не будет!

ЭДВАРД. Почему?

ДОРИАН. Я… я его… оживил…

ЭДВАРД. Что?!

ЭЛИЗА. Как?

АНТУАН. Нам это не понять. Мы медицинских колледжей не кончали.

ЭДВАРД. Доктор, вы тоже сошли с ума?

ЭЛИЗА. Может быть, и вы упомянуты в завещании?

ДОРИАН. Мало ли кто упомянут… Главное, что Теодор Эмильевич жив.

ЭДВАРД. И где же он? (Направляется к «мертвецкой».)

ДОРИАН (преграждая собой дверь). Ушел. Я его оживил, а он захотел… погулять… поднялся и ушел.

(Неожиданно дверь за спиной Дориана сотрясается от ударов. Доктор отступает в сторону. В гостиную с венком на шее выходит БЕРГЕНС.)

БЕРГЕНС. Никуда я не ушел. Я наоборот, пришел.

ЭДВАРД. Откуда…

БЕРГЕНС (указывая пальцем в потолок). Оттуда! Но мне там не понравилось. Здесь веселее. И тут у меня появилось дело – напишу бестселлер «Как я побывал на том свете!»

АНТУАН. С воскрешением вас, Теодор Эмильевич!

ЭЛИЗА (бросается обнимать супруга). С возвращением в семью!..

ЭДВАРД (трясет Бергенса за руку). К своим друзьям…

ЖАННА. …И подругам.

ДОРИАН. Как вы себя чувствуете, Теодор Эмильевич?

БЕРГЕНС. Кажется, прибавилось сил. Впрочем, мне трудно сравнивать – я позабыл, как это быть живым.

АНТУАН. Невероятный случай! И все благодаря доктору Дориану.

ДОРИАН. И железному здоровью Теодора Эмильевича, доставшемуся ему от своего папы.

АНТУАН. Жаль, что Дориана не оказалось на месте, когда умирал ваш папенька. Он бы помог ему.

БЕРГЕНС. Да. Папеньке в его возрасте надо было помогать в ту минуту.

АНТУАН. Доктор и Бруно вылечил колено. Теперь он ковыляет совершенно по-другому.

БЕРГЕНС. Мне кажется, и во мне что изменилось. Только не пойму что. Надо немного привыкнуть и разобраться.

ЭДВАРД. А как там? Что видел, что запомнилось?

ЭЛИЗА. И запомнилось ли вообще?

БЕРГЕНС. О-о-о, еще и как запомнилось! Я все это опишу в мемуарах с того света.

АНТУАН. А нет ли пробелов с виденным на этом свете?

БЕРГЕНС. На этом? Конечно, есть. Я ведь не шарлатан какой-нибудь, чтобы утверждать, будто одновременно был и там и здесь.

ЭДВАРД. Ты всегда был честным человеком.

АНТУАН. Теодор Эмильевич никогда не преувеличивал своих способностей.

БЕРГЕНС. И еще я плохо помню, что было перед смертью. Последняя неделя… как в тумане.

ЭДВАРД. А помнишь ли ты, что писал? Какие оставлял бумаги?

БЕРГЕНС. Ничего не помню.

ДОРИАН. Значит, вы уже в то время были мертвы, и все вышедшее из-под вашего пера было сделано чисто механически… и неосознанно.

ЭЛИЗА. …И продиктовано каким-то духом противоречия.

БЕРГЕНС. Да, да… Помню там несколько духов. Кажется, был и такой.

ЭЛИЗА. Слава богу, все уже позади. И теперь мы заживем прежней счастливой жизнью.

ЭДВАРД (Бергенсу). А я хочу тебя поздравить с необыкновенно чуткими родственниками. Все они, как наперебой, твердили, что такой замечательный человека, как ты, не может умереть. Это какое-то временное недоразумение, говорили они. И были настолько уверены в тебе, что даже отвергли приглашение провести тебя в последний путь.

АНТУАН. А вот погребальная служба оказалась близорукой. Там не захотели верить в твое воскрешение. А вот и их представитель.

(Входит ПЬЕР.)

ПЬЕР. Господа, у нас все расписано по минутам. Мне следует уточнить мелкие детали. (Эдварду.) Вы назначены распорядителем?

БЕРГЕНС. Боюсь, что нет. Отныне всем распоряжаюсь я.

ПЬЕР (Бергенсу). Меня зовут Пьер, я представляю уважаемую компанию…

БЕРГЕНС. Знаю, знаю… Прошу оставить нас наедине с молодым человеком. Мы обговорим некоторые щепетильные детали.

ДОРИАН. Конечно.

АНТУАН. Лучше и не придумаешь, чем все узнать из первых уст.

ЭДВАРД (Бергенсу). Но прошу учесть, у этого малого и его компании большие аппетиты.

БЕРГЕНС. Хорошо, я разберусь.

(Все, кроме Бергенса и Пьера уходят.)

ПЬЕР. У меня такое ощущение, что мы с вами где-то встречались.

БЕРГЕНС. Без сомнения. Постарайтесь вспомнить, где?

ПЬЕР. Вы фотограф из городского сада?

БЕРГЕНС. Нет. Я ничего не понимаю в фотографии.

ПЬЕР. Конечно!.. Мы с вами встречались в одном… хорошо, что здесь нет посторонних… в одном интересном заведении. Там четыре девочки делают все, что позволяет их мамочка…

БЕРГЕНС. Эвелина Марковна?

ПЬЕР. Ну! Вот видите!

БЕРГЕНС. Нет. Там мы не встречались. Я таких заведений не знаю.

ПЬЕР. Тогда где?

БЕРГЕНС. Вон в той комнате. (Указывает в сторону «мертвецкой».)

ПЬЕР. Извините… не понимаю.

БЕРГЕНС. Как!? Вы еще измеряли меня и весело щелкнули по носу. При этом сказали: «С тебя две тысячи франков!»