Театральные подмостки (СИ)

Гости одобрительно загалдели, по столу понёсся весёлый грай, посыпались замысловатые пожелания, шутки, бряканье тарелок и звон бокалов, заиграла музыка -- и покатилось, полилось.

-- Кушайте, пейте, гости дорогие, -- радостно кричала Зинаида Альбертовна. -- Если мы здесь хорошо погуляем, то и в земной жизни у молодожёнов всё ладненько будет.

И гости лезли из шкур, резвились на всю катушку, плясали то под весёлую музыку, то под грустную.

Станцевали и жених с невестой медленный танец. Я с интересом наблюдал за ними и еле-еле сдерживал слёзы умиления. Мой Иван, несмотря на свою ущербность, нежно и уверенно вёл невесту, стараясь не делать резких движений и не оттоптать ножки в инкрустированных туфельках. А Лера внимательно следила за ним и время от времени поправляла сползающую салфетку на его шее. Всё это выглядело так трогательно и настойчиво прошибало слезу. Но в какой-то момент Лере надоело постоянно придерживать салфетку, и она сняла с себя фату и водрузила её на безголового жениха. И вот это мне совсем не понравилось.

Впрочем, Лера с Иваном больше не танцевала, а понеслась во все тяжкие. Прошло совсем немного времени, и на сцене уже творилось что-то несусветное, всё смешалось -- кони, люди... Лера отчаянно веселилась и разошлась не на шутку. Она совсем не обращала внимания на скучающее тело жениха своего и резво танцевала то с одним ухажёром, то с другим, которых я и знать не знаю. На той нашей свадьбе их, естественно, не было, но, как я понял, на небесной свадьбе должны присутствовать все...

В какой-то момент у Леры глаза разбежались...

-- Ой, я запуталась, -- запыхавшись, говорила она. -- И тот хорош, и этот. Давайте жребий бросим, что ли?

-- Что ты, доченька, побойся Бога, -- взмолился отец. -- Разве можно полагаться на случай? Ты сердце слушай. Иван уже так и так от нас не уйдёт, а другие -- как знать... -- Кидай, доченька, кидай! -- уверенно сказала мамаша. -- Твой отец умное не скажет. Жених всё равно ничего не видит и не слышит, пользоваться надо...

-- А ведь правда, мама! -- обрадовалась Лера. -- Зачем тогда нам жребий -- все пригодятся!

И вот после очередного весёлого танца Лера, запыхавшаяся и довольная, бухнулась рядом со своим безголовым женихом и стала над ним немилосердно издеваться.

-- Ванечка, скушай этого восхитительного маринованного поросёнка... -- ласково лепетала она. -- Жених должен всё делать ради своей любимой... Ты должен пить и есть ради меня... Не хочешь? Знаешь, какой вкусный поросёночек -- пальчики оближешь. Ты мой поросёночек... Может, тебе салатику положить?.. Ну, не капризничай... Ой, ну тебя совсем не поймёшь! Все любят вкусненько поесть, а ты нос воротишь...

После этого Лера начала меняться. Внешность её как-то поблекла, а потом и вовсе подурнела. Неправильные и вычурные черты лица представляли собой унылую и безобразную картину, на которой особенно выделялись крючковатый нос, нелепо пухлые губы и базедовы глаза.

Но самое странное, все присутствующие вели себя привычно, словно с невестой совсем ничего не происходило. Я не мог постичь этой непонятной всеобщей слепоты и готов был поверить, что это со мной что-то не так. Ведь даже мать и отец Леры как будто ничего не заметили.

-- Какая-то чушь, ничего не понимаю, -- разволновался я. -- Это же не Лера. Что с ней сделали?

-- Она, она, -- уверенно сказал Николай Сергеевич. -- Не сомневайся. Ты что, не видишь, фата -- та самая? Фигура, правда, немного охавронилась... Так ведь застолье какое!..

-- Подождите, вы меня не путаете. Вы разве ничего не замечаете? Лицо не её!

-- Ваня, успокойся, -- сказала Ольга. -- Как будто мы твою Леру первый раз видим! Конечно, это она. Прям неловко за тебя... Может, ты заболел? Ты себя хорошо чувствуешь?

-- Ты хочешь сказать: я на... ней был женат?

-- Ну конечно! А на ком же ещё!

-- Олёша, ты только дурочку не включай!

-- Вань, не шуми, -- вмешался Николай Сергеевич. -- Твои бывшие родственнички так и ждут скандала. Может, у тебя сейчас духовное зрение открылось... К душе ступеньками пробиваются. Вот и нащупал первую ступеньку. Сам-то чувствуешь себя душой?

-- Идите-ка вы с этой душой!..

-- А может, ты даже на финишной прямой... на подступах... Конечно. Если уже видеть стал особенным зрением, духовным... Ещё чуть-чуть и совсем рассосёшься...

-- И вообще, тебе ни всё ли равно? По-моему, жизнь уже доказала, что вы с Лерой чужие, -- насмешливо сказала Ольга и загадочно посмотрела на меня. И мне показалось, что они знают нечто такое, чего я пока не понимаю.

Николай Сергеевич для пущей таинственности ещё добавил:

-- Когда, Ваня, любовь фальшивая, и не такое бывает... Так что... не твоё дело, сиди и помалкивай.