Тебе, с любовью…

– «Додж-чарджер», – фыркает он. – И чего я удивляюсь?

– Я их не различаю.

– Это, – Деклан указывает на мою «хонду», – так же не похоже на это, – тычет он большим пальцем на свою машину, – как не похожи друг на друга те две машины. – Он показывает на припаркованные напротив минивэн и четырехдверный седан.

– Согласна.

Он достает из кармана мобильный.

– Вот. Я покажу тебе, как выглядит «мустанг».

Рэв выхватывает у него телефон.

– Нет. Не начинай. – Он опускает взгляд на экран и, должно быть заметив, сколько времени, говорит: – Нам все равно уже пора.

Я шагаю к ним.

– Куда вы?

Не знаю, что побудило меня задать этот вопрос, но я не хочу, чтобы Деклан уходил. Каждый раз, как судьба нас сводит, предназначенное нам время пролетает прежде, чем я успеваю подготовиться к нашему расставанию.

Обменявшись взглядом с Декланом, Рэв улыбается мне из-под капюшона.

– Нянчиться. Хочешь с нами?

– С Бейбидолл?

Он кивает.

– Испугалась? – насмешливо спрашивает Деклан. В его глазах горит вызов.

– Еще чего, – вру я. – Поехали.

* * *

Дом Рэва – точная копия дома Роуэн: модифицированный двухуровневый коттедж с широким первым этажом и длинным зеленым газоном. Разница только в том, что у дома Роуэн наружная обшивка бежевого цвета с коричневой отделкой, а у дома Рэва – синего с белой. Такая схожесть зданий типична для района среднего класса. Зная расположение комнат в доме Роуэн, я, считай, знаю, что и где находится в половине домов на этой улице. Вот и дом Рэва меня ничуть не удивляет.

И все же меня ошарашивает, что Рэв, должно быть, приемный ребенок. Мне удается скрыть удивление и не таращиться на его маму открыв рот, но мозг на секунду зависает. А я-то считала себя человеком широких взглядов! В голове со скоростью света встают на место факты, известные мне о Рэве.

Его забрали у его отца. Я просто не задумывалась над этим.

Рэв сказал, что его мама должна днем уехать на работу. Она бухгалтер, и я представляла себе сухонькую женщину в юбке-карандаше. Но никак не женщину с короткой стрижкой и пышными формами, одетую в красную футболку и джинсы. Она встречает нас яркой и доброй улыбкой, от которой веет таким теплом, что на сердце сразу становится радостно.

Прошептав приветствия, мама Рэва так радушно обнимает каждого из нас, как будто все школьные годы мы возвращались домой втроем. Это странновато, но в то же время очень приятно. Она пахнет ванилью, сахаром и детской присыпкой.

Обняв меня, она шепчет:

– Приятно познакомиться. Зови меня Кристин.

И ведет меня в дом. Я растеряна от всех этих перешептываний, но тоже шепчу в ответ, чувствуя себя довольно глупо:

– Здравствуйте. Я Джульетта.

Деклан, наклонившись ко мне, тихо поясняет:

– Наверное, девочка спит.

– О! – Его дыхание касается моего уха, и я краснею. – Я буду как мышка.

– Чепуха, – шепчет Кристин. – Если захотите пошалить, то идите вниз. – Она вкладывает в руку Рэва радионяню. – Я принесу вам печенье, но потом сразу поеду на работу.

– Спасибо, мам. – Переведя взгляд на меня, Рэв невозмутимо спрашивает: – Хочешь спуститься вниз и пошалить?

Знаю, что он дразнит меня, но мои щеки опаляет жар – так это двусмысленно прозвучало.

– Вот ведь шутник, – хлопает его Кристин по спине ладонью. – Иди вниз. Мне пора на работу.

Их отношения так естественны, так просты. Мама никогда не была такой. Ее никогда не было рядом, чтобы встретить моих друзей. Грудь щемит от сожалений, но парни уже спускаются вниз, и мне остается лишь следовать за ними.

Цокольный этаж покрыт паркетом и не перегорожен никакими стенами. В одном углу висит телевизор, и рядом стоит секционный диван. В другом расположены две двери, вероятно ведущие в ванную и прачечную. В третьем лежат разноцветные маты, меловая доска и наваленные друг на дружку коробки с игрушками. В четвертом углу, наполовину закрытом лестницей, лежат толстые черные маты, установлена скамья для жима и с потолка свисает боксерская груша. Вдоль стены, под зеркалами, разложены диски для штанги.

Рэв смотрит на Деклана. Он словно передает ему взглядом какое-то сообщение, только я не успеваю понять какое.

– Хочешь чего-нибудь попить?

Я открываю рот, чтобы ответить, но не могу произнести ни слова из-за сдавивших горло всхлипов. Встретившись с любящей матерью Рэва, я намного острее ощущаю свою потерю. Охватившее меня горе путает мысли, мозг заклинивает.

Мне нужно на кладбище. Я давно уже не навещала маму. С того дня, как сбежала с танцев. И теперь я… что? Прячусь? Да, прячусь. Прячусь за чужими естественными и нормальными отношениями, не омраченными тоской и печалью. Они даже мне не друзья. Меня пронзает сильнейшее чувство вины. Это так тяжело. Что я скажу ей? Прости, мам, я потеряла голову из-за парня?

К нам спускается Кристин, и я понемногу начинаю приходить в себя. Поспешно отворачиваюсь и глубоко вздыхаю, смаргивая слезы. Кристин ставит тарелку с печеньем на столик у дивана и тихонько поднимается наверх.