Текущий момент

В больнице Юля окружала себя любимыми вещами и красивыми мелочами, которые ее немного развлекали и хоть чуточку отвлекали от неприятных моментов. Забавные носочки, кружка со смешной надписью, модные заколки и ободки для волос, яркие блокнотики, пара-тройка новых книг с красочными обложками, вкусно пахнущий крем для рук и маски для лица. Лежа под капельницей, хрупкая девушка улыбалась, повторяя: “Я – гурман, ведь в каждой моей капельнице скрыты трюфели, икра белуги-альбиноса, дыня юбари, мышиное молоко, мидии и бутылочка Уинстона Черчилля от “Pol Roger”. Лежу и вкушаю всю эту изысканную мешанину”.

Юля думала о том, как хорошо просто жить и ходить босиком по мягкой летней траве (особенно по утрам, когда роса и земля еще прохладные). Дышать воздухом, – прохладным, свежим, жарким, морозным – неважно каким! Прищуриваясь, смотреть на бескрайнее и такое загадочное бездонное небо, при этом слушая любимые песни в наушниках. Не просто жевать еду, а по настоящему ощущать ее вкус и вдыхать аппетитные запахи. Рассуждала о том, как бесконечны все эти “житейские ништячки”, которые воспринимаются как данность, как что-то обыденное, само-собой разумеющееся в ежедневной повседневности каждого человека. Юля вдруг так ясно и чётко стала осознавать бесценность любого события (пусть и самого ерундового, пустяшного, незначительно-простого). Так торопилась вдохнуть любой аромат, запомнить случайное мгновение, зарисовать все из увиденного! Она старалась не выпасть из настоящего: не вспоминать прошлое и не загадывать будущее.

Всякий раз, возвращаясь домой после больницы, какая бы то ни была бытовая мелочь ощущалась острее и выразительней. Обычные радости оказывались сочнее и многограннее: чай дома ароматнее, подушка намного мягче, вода из крана горячее, одеяло теплее, а таблетки лучше помогают.

– Самая темная, самая страшная и угрюмая ночь всегда бывает перед самым прекрасным восходом яркого солнца! – твердила Юля в свои самые жуткие ночи, свернувшись в клубочек и повернувшись спиной к мужу, чтобы он даже не почувствовал, чтобы ни на секундочку не ощутил ее безумного, всепоглощающего, гадкого на привкус ужаса. Страха, подленько и из-под тяжка противно шепчущего тебе о том, что она не хочет слышать, но всё равно слушает. Отметает мысли, но всё равно думает. Беспомощно опускает руки, но с усилием поднимает их снова. Убегает от неизбежного и бежит пусть к призрачному, но такому желанному, – к жизни.

Жизнь… Она создана из цветных вспышек коротких мгновений. Это смеющаяся мама и улыбающийся папа, это младшая сестрёнка, поющая с ней в обнимку какую-нибудь милую сердцу песенку из их детства. Это шоколадное мороженое, которого можно съесть штуки три за раз. Это бабушкин облепиховый ярко-желтый солнечный кисель. Это книги, которые удивляют и впечатывают в твою голову цитаты, от которых мурашки по коже. Это кино вечером в обнимку с любимым. Это утренний завтрак, вперемешку с разговорами о планах на день. Это разноцветные маркеры и новый альбом на столе. Это мягкие и любимые плюшевые Ёжики, иногда разбросанные по всему дому, иногда – собранные в одном месте ровным строем. Это свадебная фотография в рамке, где они – вдвоём на чистом небесном фоне. Это духмяный чай из яркой кружки. И это дождь, ритмично барабанящий по окнам.

7

Юля родилась летом, практически в самую его макушку, в середине июля. Свой день рождения она любила и начинала ощущать его заранее. За несколько дней “до” её уже охватывало волнительное предчувствие чего-то хорошего, светлого, неожиданного. Перед сном, накануне дня рождения, она садилась в кровать. Медленно, чтобы ничего не упустить и осторожно, боясь не разрушить хрупкие моменты, мысленно пролистывала события уходящего года ее жизни. Максимально вспомнив все-все даже самые мелкие события, она задавала себе один и тот же вопрос: “Будет ли мой новый кармический год безмятежным и спокойным или меня ждут серьезные испытания?”. Засыпая, она представляла пионы (ее любимые цветы), которые волшебным образом оказывались на подоконнике уже с утра.

Почему-то она всегда просыпалась очень рано в свой самый любимый день в году. Не открывая глаз, уже чувствовала приход этого долгожданного дня-предвкушения; дня, полного надежд. В свой 27 день рождения она говорила всем, перебивая: “Давайте, не стесняйтесь, желайте мне много-премного здоровья, и побольше, побольше, чтоб до двадцативосьмилетия хватило с лихвой!”. И ей хватило. До двадцати восьми плюс ещё чуть-чуть.

Юля до последнего боролась и искала новые методы лечения, не позволяя себе сдаваться. Лежа в темной комнате, она смотрела в сторону окна, в котором отражался отблеск уличного фонаря, и шептала:

– "Тогда, когда любовей с нами нет,

Тогда, когда от холода горбат,

Достань из чемодана пистолет,

Достань и заложи его в ломбард.

Купи на эти деньги патефон

И где-нибудь на свете потанцуй…" *