Тело черное, белое, красное

Над головой, словно испугавшись чего-то, громко каркая, закружилась стая ворон. Одна из них, сделав несколько кругов, опустилась на сухую сломанную ветку дерева, росшего рядом со скамейкой, и, с любопытством наклонив голову, уставилась на Ирину черной бусинкой глаза, словно хотела сказать: "А я знаю, зачем ты здесь… Я вс-е-е про тебя знаю…" Ирина усмехнулась. Почувствовав на себе чей-то взгляд, чуть повернула голову и заметила двух скромно одетых молодых мужчин, стоящих неподалеку и поглядывающих на нее, негромко переговариваясь. "Накаркала… – раздраженно подумала она. – Только агентов ОГПУ мне не хватало. Жаль. Придется возвращаться в гостиницу. Гулять в сопровождении этих молодцев удовольствия мало". Она поднялась со скамейки и нарочито неспешно направилась в сторону Никитских ворот. Услышав приближающиеся торопливые шаги сзади, внутренне сжалась – по спине пробежал неприятный холодок.

– Барышня, а барышня! Погодьте! – раздался за спиной хрипловатый голос. Ирина продолжала идти, мысленно повторяя: "Спокойно. Я – американка. Зинаида Блюмендорф. У меня иностранный паспорт. Я не говорю по-русски…" Один из мужчин, догнав ее, пошел рядом, заглядывая в лицо.

– Барышня, ну, погодьте же! Давайте познакомимся. Меня Иваном зовут, – он широко улыбнулся хорошей доброй улыбкой, – а вот его, – указал пальцем на зашедшего с другой стороны приятеля, – Серегой кличут. – Серега, обнажив в улыбке шербатый рот, церемонно приподнял картуз.-А вас как зовут?

Ирина остановилась, недоуменно глядя на приятелей.

– Я есть не го-во-рить по-русски. Не по-ни-мать, – проговорила она, старательно артикулируя каждый слог.

На лице Сереги появились разочарованная гримаса.

– Во-о… -с упреком в голосе протянул он, обращаясь к Ивану. – Тебе, Вань, говори, не говори. Хоть кол на голове теши…" Красивая барышня, красивая барышня…" – передразнил он приятеля. – Говорил же тебе, на одежку– то глянь – не нашенская одежка… А, ну тебя! – махнув рукой, он отошел в сторону.

Ирина, улыбнувшись незадачливым ухажерам, двинулась дальше, ощутив вдруг неприятную дрожь в ногах. "Все… Все хорошо… Расслабься…" – мысленно уговаривала она себя, только сейчас заметив, что почти все проходящие мимо люди с интересом поглядывают на нее. Мужчины – как на одинокую интересную барышню, женщины – как на дамочку, одетую по последней парижской моде. "Что ж мне теперь, по городу в парандже ходить? – внезапно развеселившись, подумала она. – Нет, это бесцельное хождение по бульвару добром не кончится!" – и она решительно повернула в сторону Большого Афанасьевского переулка. К дому Порфирия. На дереве снова, в этот раз, как показалось, уже одобрительно, каркнула ворона.

* * *

Спустя десять минут в полумраке подъезда, пропахшего квашеной капустой и кошками, Ирина поднималась по выщербленному белому мрамору лестницы с сиротливо торчащими кое-где по краям тусклыми медными колечками для крепления сгинувшей в революционные годы ковровой дорожки. Справа от знакомой двери рядом с оборванным проводом электрического звонка она заметила висящий на согнутом гвозде разлинованный листок бумаги, на котором печатными буквами были написаны фамилии жильцов, и сообщалось, сколько раз к кому из них надо стучать. Фамилии Порфирия в списке не было. На всякий случай стукнула ладошкой по двери три раза. Послышались шаркающие шаги, и на пороге появился дородный мужчина в полосатых пижамных штанах и растянутой майке неопределенного цвета с обнаженными волосатыми плечами и грудью.

Здравия желаю, гражданочка! – неожиданно бодро приветствовал он Ирину, вытирая руки о пижамные штаны. – Вам кого?

– Я… Мне бы… – проговорила, запинаясь, Ирина. – Возможно, я ошиблась. Но здесь раньше жил… ученый… востоковед, – она почему-то решила, что Порфирия де Туайта лучше представить именно так, – переводчик с китайского.

– Это когда жил? В какой комнате? – в глазах мужчины появилась настороженность.

– Он не в комнате жил, а один, – смутившись, ответила Ирина.

– До революции, что ли? – настороженность на лице сменилась подозрительностью. – Вы, собственно что, гражданочка, из приезжих будете? Часом, не иностранка?

– Да! – ухватилась она за эту мысль. – Иностранка. Я -журналистка и когда-то писала о нем статью. Сейчас хотела бы снова его увидеть. Но, если он здесь не живет…

– Кто там, Вась, с кем ты? – из-за спины волосатого выглянула женщина в цветастом халате и папильотках, с любопытством разглядывая Ирину.

– Ступай, ступай, Нюра! – раздраженно пробурчал он. – Нету здесь, кого она ищет. Нету.

Дверь с шумом захлопнулась.

"Собственно чего ты ожидала? Чудеса бывают только в сказках", – думала Ирина, медленно спускаясь на первый этаж, и, уже взявшись за ручку тяжелой двери подъезда, услышала сзади кряхтение и покашливание. Обернувшись, увидела поднимающееся по ступеням из подвала сгорбленное существо неопределенного пола, закутанное с головой в серый шерстяной платок.

– Здравствуй, милая! – услышала она надтреснутый старушечий голос.

– Здравствуйте, бабуля, – грустно улыбнувшись, ответила Ирина. – Темно тут у вас…