Тело и зрелое поведение. Фундаментальные основы тревожности, сексуальности и способности к обучению. Паттерны движения в условиях воздействия силы тя

Мышца может только сокращаться, и это, по сути, единственный результат независимо от того, происходит ли возбуждение, достигающее нервной системы, извне или изнутри. Сокращение – это единственная реакция мышцы на бесконечное множество импульсов, поступающих в нее из большого количества источников во всех возможных комбинациях происхождения и количества. Для большей точности следует сказать, что мышца также способна к расслаблению, то есть к снижению состояния сокращения ниже того уровня тонуса, в котором находится обычно.

С помощью этих элементов организм приспосабливается к постоянно меняющейся окружающей среде. Следовательно, импульсы, поступающие в центральную нервную систему от органов чувств, двигательных механизмов и вегетативной системы, постоянно меняются. Из-за законов, управляющих физическим миром, любая совокупная картина импульсов, приходящих в данный конкретный момент времени, лишь незначительно отличается от той, которая будет присутствовать в ближайшем следующем моменте времени. Даже при резком изменении импульсов, поступающих через все органы чувств, они составляют лишь часть от общего числа импульсов, достигающих в этот момент высших центров нервной системы.

Эта ситуация чрезвычайно важна для понимания процесса обучения и адаптации.

Павлов обнаружил, что общее состояние восстанавливается при повторном появлении разницы сигналов. Он доказал, что это происходит во всех случаях непроизвольной иннервации. Таким образом, врожденная реакция на помещаемую в рот пищу, что вызывает изменение состояния почти каждого элемента тела, когда сопровождается любым из выбранных им стимулов, может после определенного количества повторений быть вызвана выбранным стимулом самим по себе. Таким образом, он доказал, что при непроизвольной иннервации общее состояние имеет тенденцию восстанавливать себя через воспроизведение своей части.

Как хорошо известно, среди всех изменений, которые происходят при суммарной реакции на поступление в рот пищи, он выбрал секрецию слюны. В. Бехтерев показал, что условные рефлексы могут формироваться и при защитных реакциях произвольных мышц.

Работа Павлова об условных рефлексах имеет большое значение для понимания процесса обучения в его самом широком смысле. Однако следует отметить, что использование слова «рефлекс» в трудах Павлова весьма специфично и является гораздо более обобщенным, чем понятие «рефлекс», определенное в каждом учебнике физиологии. Павлов ввел понятие приобретенных временных связей с анализаторами коры головного мозга и базальными ганглиями, сформированных внешними раздражителями. Если использование терминов в том смысле, который им придавал Павлов, оправдано, то психология – это лишь перевод теории условных рефлексов на обычный язык и теряет всякое оправдание своей независимости. В лучшем случае она превращается в частичное применение на практике тех открытий относительно произвольной иннервации, которые, строго говоря, применимы исключительно в отношении непроизвольной иннервации. Павлов и его школа уверенно заявляют, что их открытия, по сути, – это основа новой психологии, основанной на физиологическом функционировании. Поэтому важно четко понимать, что это утверждение не является доказанным, если только физиологические термины не выходят за пределы их общепринятого значения.

Павлов исследовал механизм приобретения новых реакций в искусственных лабораторных условиях, т. е. изучал лишь некоторые аспекты процесса обучения у животных. Мы видели, что у человека обучение имеет большее биологическое значение, чем у животных, и поэтому открытия Павлова имеют для нас величайшее значение, однако их нельзя просто распространить на человеческое поведение, поскольку в отношении обучения нервная система человека – более совершенный и более изменчивый инструмент. Эти наблюдения ни в коей мере не умаляют важность и обоснованность работы Павлова, но полезны для понимания того, на чем основывается критика физиологического объяснения психической жизни.

Давайте кратко рассмотрим основные выводы, сделанные Павловым. Если обычно нейтральный агент, такой как звук, свет, тепло, прикосновение или электрическое воздействие, создается непосредственно перед тем, как пища помещается в рот собаки, то, как было обнаружено, при определенном количестве повторений такой процедуры слюноотделение начинает происходить при применении агента уже без пищи. Таким образом, нейтральный стимул, сочетаемый определенное количество раз с другим стимулом, обычно вызывающим врожденный (безусловный) рефлекс, приобретает свойство вызывать врожденный рефлекс тогда, когда применяется отдельно. Стимул, который в обычной ситуации нейтрален (например, звук), становится условным раздражителем, вызывающим секрецию слюны, которая является безусловной рефлекторной реакцией на пищу. Выделение слюны, сопровождающее звук, – это условный рефлекс.