Таким образом, мы попали в замкнутый круг. Те, у кого есть тонкое кинестетическое чутье, продолжают улучшаться, а те, у кого его нет, продолжают ухудшаться. Нельзя здесь отрицать и важность наследственности. Но ее важность не является окончательной данностью и ее не стоит преувеличивать. Мы уже видели, какое влияние оказывает обучение, и знаем, что тонкое кинестетическое чутье может выйти из строя, если примет неправильный курс. Мы также рассмотрели механизм подобных неудачных выборов. Человеческие способности к обучению можно использовать как для получения плохих результатов с помощью хороших инструментов, так и для достижения хороших результатов посредством плохих инструментов. Мы уже видели, что в действительности в основе обеих альтернатив лежит сознательное вмешательство. Те же средства необходимо использовать, чтобы научиться правильному методу действий. Если можно получить сознательное согласие и одобрение лучшего метода, можно легко изменить курс с постоянного ухудшения на постоянное улучшение. От наследственности тогда будет зависеть лишь скорость улучшения и, следовательно, из-за ограниченности срока жизни тот конечный уровень, которого можно достичь. Есть основания полагать, что более сбалансированное использование нервной системы, достигаемое за счет лучшего использования себя, продлевает жизнь. Мы знаем, что в действительности большинство смертей происходит в результате истощения некоторых жизненно важных составляющих, в то время как остальные уходят в могилу с неизрасходованной жизненной силой. Лучшее использование должно способствовать более равномерному распределению износа, тем самым позволяя всей структуре более равномерно расходовать свои возможности. Таким образом, изменение направления развития от ухудшения к улучшению в целом устраняет среднестатистическое неравенство в наследственности.
14. Нормальная адаптация к силе тяжести
Первым согласованным проявлением антигравитационной функции в нашем развитии является рефлекторная реакция вестибулярного аппарата на резкое изменение положения и изъятие опоры, выражающееся в общем сокращении мышц-сгибателей. Далее аналогичную реакцию начинают вызывать громкие звуки. Эти реакции – результат стимуляции вестибулярного нерва, который одновременно запускает цепь вегетативных вазомоторных реакций. Таким образом, выработка условного рефлекса на громкие звуки интегрируется в фоновый режим уже существующих нервных, мышечных и вегетативных аффективных паттернов, связанных между собой.
Вскоре глаза начинают следовать за светом, голова поворачивается, чтобы помочь глазам. Когда обучение движению вправо-влево достигает определенного этапа, начинаются движения глаз вниз, а затем вверх. Далее ребенок учится поднимать голову, что формирует шейный изгиб. Интервалы между этими фазами короткие и нечеткие; однако общая тенденция очевидна. Так приобретаются навыки садиться, скручивать тело, ползать, затем ходить и, наконец, стоять без поддержки. За ними обычно следуют бег и прыжки.
В течение всего этого периода ребенок балуется, перекатываясь по земле справа налево и наоборот; далее он уже окажется в положении стоя и будет подниматься в него снова и снова, несмотря на постоянные предупреждения о падении и головокружении.
Чтобы довести подстройку к силе тяжести до ее потенциального совершенства, он должен научиться легко и надежно балансировать на одной ноге, прыгать, поворачиваться и, наконец, выполнять все эти движения с закрытыми глазами.
Можно составить целостное представление обо всем курсе адаптации к действию силы тяжести, если рассматривать голову как поддержку для телецепторов, то есть тех самых инструментов, с помощью которых наши отношения с внешним миром распространяются за пределы тела.
Таким образом, первоначальное обучение движениям головы связано с вестибулярным аппаратом на уровне рефлексов и для него не требуется личный опыт. Анатомия головы определяет обусловленность реакции на звук и рефлекторную реакцию на силу тяжести. Далее моторика глаз интегрируется в уже существующие базовые движения головы. Первые проявления сознания появляются наряду с контролем головы, который позволяет ребенку следовать за движущимися объектами или источниками звука и направлять себя к ним.