Тельце

– Какое воображение, – удивился Сергей. – Но не стоит забывать, что муравьеды головой в землю уходят, чтобы достать себе пищу. А этот, видимо, не осилил.

– И вместо того, чтобы помочь зверю, его замуровали в бетон. Ничего не напоминает?

– Твои дерзости неуместны. Ты не знаешь всего. Плюс он перестает быть зверем.

– Он становится трупом.

– Позволь, продолжу. Подходило время диплома, а перед этим у нас проходит выставка, на которую мы приглашаем различных авторитетных личностей из мира искусства, чтобы, раз, показать, что будущее в надежных руках; что ваших детей мы тоже готовы принять; три, даруем оценку людей, чья критика непоколебима. Я, естественно, надеялся, что Женя примет участие. Как-никак, уровень его работ подрос, взгляд стал шире и разборчивей. Какой у меня был шок, что его имени в списках претендентов я не встретил. По пути домой я поймал его у метро и предложил выпить кофе. Он неохотно, но согласился. Женя сильно удивился тому, что я начал его уговаривать подать заявку, сделать что-то эдакое. Знаешь, что он мне заявил? «Я считаю мнение этих людей избитым, да и я не настолько хорош, чтобы выставляться». Абсурд! Тебя тут учат тому, как общаться с людьми, как продавать свои творения, как отличить второсортное дерьмо от актуальной повестки времени. Тогда у нас – я не могу сказать, что именно у Жени, ведь в возникновении идеи всегда есть две стороны: кому пришла мысль и окружение, спровоцировавшее его…

– Спровоцировало сознание человека, которому пришла мысль.

– Да что ты говоришь? – кривлялся Коля. – Так вот. Мы решили совместить так полюбившийся консерватизм с новым методом. Это была идея Жени. Он рассказал мне про три дэ принтеры и совсем недавно появившиеся три дэ ручки. По сути, игрушка для детей за баснословные деньги, но он уже тогда мог сделать с ней такое… Птицу, которая полетит, стаю волков, и она укусит. Топорный я человек, но сдержался сказать, что это все игрушки и недостойно искусства. Решил, ладно уж, выходит-то что-то невероятное, а если еще и чернозем с хорошей идеей будет, то у него есть все шансы получить хорошие отзывы.

Он работал и работал много. За несколько дней превратился в заводную куклу. Брал себя, знаешь, ключ вставлял и так на учебу, оттуда домой, снова заводил, и повторить. Думаю, он рекорд успел поставить по количеству дней, проведенных без сна. Смерть ходила по коридорам, но никого с собой из принципа не забирала, достойных на пути не встречала. Все жизненные соки уходили в работу; каждую каплю из себя жал, хватался, душил и выжимал! Берешь свое тело, как полотенце скручиваешь, хоп, и выжимаешь, и кровь – твоя жизнь, твое искусство – стекает, и потом разжимаешь пальцы, плоть пустая падает в чан, шипит и… Так рождается искусство.

– Я не так это вижу, – сказал студент. – Вам точно нужно еще брать?

– А ты не будешь?

Они вернулись обратно в бар-подвал. Людей стало больше. В стаканах плавали коктейли, на губах сох алкоголь. У всех на ушах были объекты с выставки в соседнем зале. Бармены по очереди сменяли друг друга. Ходили смотреть, обсуждали и пугали девушку-администратора. Та закрывала глаза и просила перестать описывать «тех чудовищ». Ее реакция их веселила. Авторитетные художники сидели отдельно и обсуждали увиденное. Между посетителями ходил слух, что – тот самый художник – был среди них.

– Градус разговора поднимается, – продолжил Коля, – я думаю…

– Ты не думай, а пей, – сказал Сергей, – ладно, так я шучу. Не очень смешно, да?

– Да, будто вам погано и вы пытаетесь другое настроение словить.

– Нет, это не так.

– Да так-так, что вы мне рассказываете.

– Не волнуйся, сейчас я закончу и не буду тебя мучать больше, – расстроено сказал Сергей.

– Да не в этом дело, не обижайтесь. Просто вы достаточно много и подробно рассказываете, будто вам выговориться надо.

– Конечно, а как иначе? Какой есть смысл разговаривать, если человеку нечего сказать?

– Ну, люди же как-то общаются.

– В основном пиздоболят и болтают лишнее. Так вот! Наступил тот самый день – выставка! Она проходила в нашей школе, в одном из лекционных помещений. Огромные окна занавесили, поставили дополнительно освещение. Студенты с утра и до на ножах. Волнуются, и не зря. Крупный шанс доказать свое имя. Некоторые после такого вообще его лишаются. Мне хотелось как-то помочь и уговорил Виктора Изософича. Тот ни в какую не хотел, отмахивался, обвинял меня в привязанности, нельзя иметь любимчиков. Мужик он грубый, конечно, но внутри души добрый, ценящий людей вокруг. Помог. Во время неофициальной встречи с гостями он рассказывал об успехах студентов и раз-другой упоминал Женю. Тактично так, не переусердствовал, как это обычно бывает. И вот, выходим мы, такая, мерзкое слово, делегация. Подвыпившие, куда без этого. В предвкушении продолжения – у нас принято на выставках угощать, да. Вот эта – плохой пример. Ни одной бутылки. Хотя мне иногда кажется, что, когда угощений мало, это в какой-то степени еще хуже.

– Вас сильно волнует алкоголь, да?