Тельце

– А что непонятного? Помню, Маша рассказывала про этот случай. Когда он пришел к учителю, тот настоял, чтобы тот выбрал самые банальные и обыкновенные работы, чтобы наверняка проканало. В итоге их раскритиковали, сказали, что он ничтожество, и Вася не выдержал подобного. А там какая-то жутчайшая банальщина была, как они выражаются, то ли силуэт зверя, то ли натюрморт. Что-то настолько обычное и регулярное, что, увидев это, ты вспоминаешь всю рутину и повторения в своей жизни. Не выдержали, сорвались, и вот. Маша говорила, что, возможно, учитель это специально сделал, ибо Васи его конкретно задолбал. Или наоборот – помог ему сделать такой качественный средний палец, что они не выдержали. Очень странная история, если честно, учитывая тот факт… что… Вася говорил, что его учитель умер.

– Вот как, – удивился Коля, – очень запутанно выходит.

– Парень со странностями, и фиг знаешь кому верить. Давай обратно пойдем, я посмотрю, пришла ли она. После этого случая она перестала со мной общаться. Последний раз, когда мы смогли нормально обсудить все, даже помириться в какой-то степени, был, когда она пришла за своими вещами. Ко мне. Я планировала извиниться, купила вина, сыра. Сама задавала ей вопросы, интересовалась, наливала, ухаживала. Скучаю по ней, прикоснуться снова хочется. Только ты не подумай. Понял? Так вот. Собрала она вещи, мы выпили, и она сказала, что у нее еще одна выставка прошла, где она выставила одну странную штуку. Она принесла ее в такой штуке, где пленка хранится. Внутри был темный силуэт какого-то существа. Очень похожий на экспонаты в том баре. Я спросила ее, что это, и она сказала, что выставлялась с такими штуками. Вася строго-настрого запретил открывать колбу, объясняя тем, что «они хрупкие как пленка; откроешь, и сразу развалятся». Маша вырвала у меня колбу из рук и убрала в карман. Последнее, что она сказала, что вскоре он впервые позволит ей посетить свою мастерскую. Я пыталась заставить ее остаться на ночь, но она мелкая, вырвалась из рук. Тогда я схватила ее за волосы и… Помешала уйти. С ножом в руках. Все закончилось дракой и криками. Она убежала, а я объясняла полиции, что перепила и порезалась, когда делала ужин любимому человеку.

– Ты думаешь он ее… Того?

– Нет, конечно. Он же божий одуванчик. Плюс я видела ее после. Она сильно изменилась. Обрилась, говорила же, не? Стала на него похожа. Без эмоций на лице. Ни грусти, ни печали. Всезнайка, в нирвану полетела. Да нихера. Она просто дальше считает себя особенной.

– Но ты же ее до сих пор любишь? Это странно.

– Говорю же, что мы сумасшедшие. А я не расчетлива.

Прежде чем вернуться на выставку, Коля и Власа решили перекусить. Они зашли в ближайшую кофейню. Им не хотелось больше говорить. Кофе обжигало языки, грело. Для Коли день уже затянулся, и ему хотелось поскорее закончить с ним. Вернуться домой, а лучше всего вместе с Власой. Она отворачивалась от его взглядов. Вокруг них сидели студенты и общались между собой, как бы подавая пример. Над головами жужжали лампы, в головах жужжали люди. Несколько раз они пытались заговорить, но Власа всегда сводила общение к Маше. Неловко, между словами. Стоило сказать об облаках в небе – а Маша также летала в облаках, о будущем – столько планов было разрушено. Коле становилось ясно, что надеяться на продолжение вечера не стоило. Он оплатил свой и ее кофе, попрощался с Власой и ушел. Вскоре начался дождь, и до самого утра он не утихал.

В тот день Маша питала большие надежды. Увидеть убежище – мастерскую – место, где творится магия человека, которого она признавала (хоть и со скрытыми намерениями) как мастера – не это ли счастье? Она не отрицала и боялась того, что рано или поздно Вася захочет признания, либо денег, потому, вскрыв внутреннюю кухню она сможет набрать идей на годы вперед. Однако цена была высока. Тот самый художник – Вася – обычно обходился минимумом, но в этот раз составил длинный, необычный список: глина, клей, дерево, брусчатка, стекло разных цветов, веревки, нитки, иглы, воск… Последние пункты смутили больше всего – экстази, спиды, трава. Маша не была ангелом, как и никто из нас; когда друзья предлагали попробовать, она с радостью соглашалась и просила еще. Подсчитав, во сколько ей обойдется встреча с художником, она даже задумалась о том, чтобы отказаться, но в ее фантазиях она видела то метафорическое золото, что ждет ее после. Жажда успеха взяла вверх.