Темная Материя (сборник)

– За сто пятьдесят.

Вдова сокрушенно захрустела в трубку массивным бриллиантовым колье.

– Ну хорошо. Пусть не нам и не вам – сто двадцать пять? Идет? Но пусть Боренька в Эфире будет румяным, как у вас, – вдова безутешно разрыдалась и повесила трубку.

– Ты чего все шумишь?

– Молчи несчастная, – я прыгал на одной ноге, застряв в брюках, – я выбил на четыре тыщи рублей допа!

– Ты мой добытчик! – жена явно растрогалась.

– Где твоя помада?

– Зачем тебе?

– Надо.

– На тумбочке.

Я нашел помаду, взял лом, лопату, фонарь и отбыл на кладбище.

Была декабрьская морозная ночь.

Светили звезды, а Млечный Путь вырисовывался так ярко, будто его тер и чистил снегом сам Чехов.

Я долго смотрел в бездну ночного Эфира, потом вспомнил безногого дедушку, вздрогнул, вернулся домой и присовокупил к экипировке осиновый кол.

Новая жизнь

– …Построили нас. Стали на наряды выкликать… – Рогов все косился на Тимофея, не узнавая бывшего заместителя в этом лопоухом, необмятом и необтесанном еще лагерем новоиспеченном зеке. – Ничего, думаю, хоть в кабинете двадцать лет просидел, здоровье еще есть, могу лес валить, могу дороги строить… поработаю, давайте ваши наряды!..

– А они? – Тимофей качнулся на пластиковых нарах и заглянул Рогову в лицо, заранее стыдясь нехорошего удовольствия от позора бывшего шефа.

– А они… Короче, нормальной работы нет вообще. Самые выгодные наряды по науке. За них быстрей всего срок бежит. Но там вообще мрак. Прикладная математика, теоретическая химия, кватернионы, тензорный анализ, какие-то рунгекуты в неравновесных средах… За самозванство – три дня карцера. Нарядчик ржет, сука: «Где добровольцы, вы же тут все доктора наук?».

Тимофей сглотнул – он не удержался и перед самой революцией тоже купил диссертацию. Хорошо, хоть не по математике… Или не хорошо?..

– Из наших, министерских, полез было один… – Рогов махнул рукой и, поморщившись от воспоминания, отвернулся.

– А вы?

– Я сперва на производство выкликнулся. Фрезеровщиком. Мне батя рассказывал в детстве – задняя бабка, передняя… Думаю, ничего, справимся… – Рогов усмехнулся от презрения к собственной наивности. – Короче, привели меня в какую-то комнату. Давай, говорят. А там нет ничего. Только такая хрень белая, вроде большого холодильника, и рядом кнопки… Я говорю, станок-то где?

– А они?

– Они ржут… Вот станок, говорят – и на холодильник показывают. – Вы, вообще, трехмерным проектированием хоть владеете?

Мне так досадно стало, я, говорю, не сантехник из гаража! Я владею технологией власти!

– А они?

– Они опять ржут. Какой, говорят, технологией власти? Я говорю: «Ну могу, к примеру, в морду дать»…

Рогов на минуту отвернулся, чтоб скрыть следы жалости к себе. Тимофей понимающе притих.

– А они?

– Срезали паек и записали на принудительный компьютерный ликбез…

По бараку мимо сидельцев прошелестел робот-разносчик, Тимофей опасливо поджал ноги.

– Лес валить, руду копать – та же фигня. Все цифровое, – продолжил Рогов сдавленным голосом, не глядя вслед роботу. – Подрядился на разгрузку вагонов – экзоскелет. Описание на английском. Я говорю: «Давайте я так, вручную?». Ржут. Давай, говорят. Норма – двести тонн в смену… Там такие джойстики, как у приставки, я сыну покупал… У меня палец в них не попадает. Двор мести, снег чистить, парашу выносить – везде, мать их, джойстики, и все описания на английском…

– Прогибаемся перед чуждыми ценностями, оттого и описания все делаем на английском, – глубокомысленно вставил Тимофей.

– Вот именно! – взвился Рогов, забывая, где он и что он теперь. – А ведь фундаментальные факторы, обеспечивающие стабильность, у нас очень сильные, надежные!

Пластиковые панели, прикрывающие окна, сами собой помутнели, затеняя ненормированный полярный день. Засветилось табло «Отбой».

– Пытался порешать. – Рогов пригнулся к Тимофею, чувствуя, что желание выговориться сильней, чем страх, что Тимофей настучит. – Вышел на начлагеря. У меня ж до сих пор в лесу под Майами шесть чемоданов денег зарыто! Существует ли гипотетическая возможность, говорю, спрямить путь исправления в обмен на спонсорскую поддержку значимых для вас лично проектов?

– А он? – жарко выдохнул Тимофей, с ходу начав прикидывать, в какой ситуации он настучит на Рогова, а в какой – нет.

– А он не понял ни хера. Ржет. Вы бы, говорит, Рогов, хотя бы ПХП освоили, хоть какая от вас польза была…

Тимофей в задумчивости шарил в том месте, где в былые времена хранился его пропуск в ведомственную столовку. Ничего из того, о чем говорил Рогов, включая ПХП и джойстики, он тоже не знал и не умел.

– Словом, Тимофей, – Рогов словно прочел его мысли и тяжело опустил ладонь на колено лагерного комбинезона, – реальных маз для тебя две. Местный хор и медицинские эксперименты.

– Я петь не умею.

Рогов сочувственно помолчал.

– А вы? – Тимофей сглотнул, представляя, как в его ДНК добавляют ген ленточного червя.

– Логотипы делаю, – понуро признался Рогов.

– Логотипы?!

– Ну да. В дизайн-отряде. Вначале тяжко было, еле до койки доползал. Сейчас пообтерся.