Темная Материя (сборник)

– И как вы их? – Тимофей от удивления даже забыл про медицинские эксперименты. Шеф, отродясь не интересовавшийся ничем изящней ментовских сериалов, совершенно не ассоциировался с графическим дизайном.

– Хирачу «Гарамондом», если что для баб, а нет – так «Хелиос» с разрядкой – и только в путь! – Рогов неожиданно оживился, глаза его загорелись, – Вадик Кузнецов из парламентской комиссии под электрошоком освоил вектор, вот мы на пару и садим!

Для первого дня это было слишком. Тимофей извинился и лег. Рогов неохотно взобрался на свои нары и некоторое время лежал неподвижно.

– Смотри!..

– Что это?..

– Вчера сделали! Круто?

На лицо Тимофея упала бумажка с затейливым знаком.

– Круто, – искренне удивился Тимофей.

Рогов заботливо свернул протянутую обратно бумажку, спрятал в карман и сладко поежился – система климат-контроля уже изменила температуру в бараке на оптимальную для сна.

– А помнишь, как мы в министерстве тендер проводили на логотип для Северного Ледовитого океана? Шестьсот миллионов заплатили, не считая откатов, помнишь?

Тимофей не ответил.

– Я бы сейчас лучше сделал, – мечтательно прошептал Рогов.

Тимофей спал, сжимая мокрую от слез подушку.

– Выучу ПХП, – думал Рогов, засыпая, – обязательно выучу ПХП!

Скрепы и колонны

Толпа совсем обалдела от счастья. Без телевизора традиционный телемост вышел даже лучше. Народ, как обычно, стоял без шапок на морозе, а всамделишный живой Путин сидел прямо перед ними на перевернутой бочке из-под мазута – руку протяни и достанешь!

– Ну вот мы и победили. Пятая колонна вся там… – Путин махнул рукой за бетонный забор с колючкой, где светились окошки и весело урчали автомобильчики. – А здесь только наши верные сторонники. Ура, товарищи!

Четыре колонны дружно выдохнули пар и захлопали варежками.

– Теперь, когда никто нам не мешает, на повестке один вопрос. Чем будем жить?

Люди оживились.

– ВладимВладимыч, дорогой, да мы с тобой любую нужду перетерпим! Надо будет – умрем за тебя!

Путин поиграл желваками.

– Переносить трудности – это вызывает уважение. Но из терпения кашу не сваришь. Отказывая себе во всем, можно сэкономить. Но нельзя заработать. А нам с ДмитрийАнатоличем дозарезу деньги нужны. Скажите, путинские соколы, что конкретно вы можете произвести, что мы с ДмитрийАнатоличем могли бы толкнуть за доллары?

Верный электорат замялся.

– Вот такую штуку осилите? – Медведев вынул из кармана айфон и повертел над головой.

– Дай, барин, поближе поглядеть!

– Из моих рук.

Сшибаясь чубатыми головами, народ разглядывал айфон.

– Был Кузьма Савелич, – наконец подытожил высокий желтый старик в распахнутой фуфайке – был человек. По кости резал, тазы лудил, имел инструмент. Мог такую штуку загнуть.

– Где он сейчас?

– Помер. В приватизацию.

– А кто-нибудь еще владеет?

– Из тех, что за тебя, – не обессудь. Плоскость мы еще выведем, а вот такой угол я топором не осилю. Тут астролябия нужна.

– Понятно. А что можем?

Народ замкнулся в кружок и напряженно заскрипел мозгами.

Медведев с Путиным тоже тихонько совещались:

– Проституция?

– Дим, не смеши. У них, дай Бог, пять здоровых зубов на двоих. Бороды полотенцем бреют. Кто на таких позарится?

– Может, человеческие смертельные бои без правил? Туристов позовем, ставки будем делать?

– Попробуем… Эй! Народ! – Путин свистнул в два пальца, все обернулись. – Нужны добровольцы!

По сигналу Медведева два пенсионера в телогрейках сцепились, упали друг на друга и черным комом скатились в овраг.

Стало тихо. Спустя минут пятнадцать верхний вылез, отдуваясь и отряхивая репьи:

– Все. Фаталити. Задохся Дмитрий Палыч.

Кто-то всплакнул.

Все посмотрели на Путина. Тот с тоскою глядел за забор, где деловито крутились ветряки. Смертельный бой выходил не зрелищным.

– Что еще?

– Может, мясо?

– Они тормозуху с пеленок пьют, волчий жмых курят. СЭС не пройдем.

– А мы возьмем не взрослых, а детей, которые еще прогнить не успели, и толкать будем в Китай, на собачий корм. Как идея?

– На собачий корм может получиться… А пасть нам за детей не порвут?

– Про пасть я ничего не знаю, за пасть у нас ты отвечаешь… – Медведев вскинул руки и отсел.

– Про пасть я подумаю… Эй, народ! – Путин снова свистнул. – Время вышло. Что решили?

– Ну… – все тот же высокий старик в распахнутой фуфайке вновь заговорил от лица всех четырех колонн, – если по здравому рассуждению и за доллары, лучше всего нам того.

– Чего того?

– Пострадать за тебя, батюшка.

Народ закивал.

– А конкретней?

Старик залился краской и часто замигал. Мелкий мужичок с гнилыми зубами и мокрым зачесом пролез вперед и подхватил слово:

– Короче, зови иностранных содомитов. Себя не пожалеем, задним числом их примем, долларов тебе наживем. Мы готовы.

Путин с сомнением качал ногой:

– На этапе дезодорант тебе выдали, куда дел?

– Съел, – честно признался мужичонка.

Путин махнул рукой и подставил лицо ветру. Длинная слеза, как литерный поезд, катила по равнине щек.

– Значит так. Содомию мы оставим содомитам. Пришли новые сведения. Пятая колонна опять по нам готовит удар.

Народ распахнул варежки и в ужасе замер.