Темная муза

Подобно Стриндбергу (и многим другим, о которых мы уже говорили) Мопассан верил, что безумие может быть не патологическим состоянием, а просто сверхчувствительностью к феноменам, не воспринимаемым обычными людьми. На самом деле, это стандартный романтический и декадентский постулат. В ранней версии классической повести Мопассана «Орля» рассказчик из «Письма безумца» объясняет своему доктору, что он «был на краю открытия тайны вселенной». Он, по его словам, «видел невидимое создание». Ощущения были устрашающими, и он «чуть не умер от ужаса». То существо, он уверен, собиралось захватить над ним власть, и теперь он ждет его возвращения… В окончательной версии «Орля» Мопассан использует форму дневниковых записей, чтобы изобразить медленное ослабление воли главного героя и его завершающий шаг к самоубийству, причиной которых является его знание о существовании невидимого создания [33]. Само название Horla («Орля») содержит намек: hors означает чужой, внешний, но также является первым слогом horrible — вселяющий ужас, ужасный. «Орля» — неологизм, придуманный Мопассаном, можно перевести как «ужас — или нечто, вселяющее ужас — извне» [34]. Для Мопассановского героя-рассказчика, если не для самого автора и его читателей, Орля является не продуктом воображения, а реальной сущностью или существом, нахо-дятимся в природе» в той реальности» лежащей за пределами нашего немощного восприятия. «Скрытый мир» является домом Орля, но это существо собирается захватить и наше измерение…

Можно спорить о том, в какой степени начинавшееся безумие самого Мопассана было причиной появления этих идей. После «Орля» (1887) Мопассан написал много других произведений, которые не имеют никакого отношения к ужасу или сверхъестественным явлениям. Мы можем также усомниться в том, что пораженный болезнью разум может быть источником такого сюжета: обычно безумие не сочетается с художественным мастерством, а «Орля» — одна из лучших вещей Мопассана: утонченная и сдержанная. Но если Мопассан и другие мыслители «конца века» были правы в своем предположении, что по крайней мере частично так называемое безумие является повышенной чувствительностью к необъяснимому, тогда безумие в некотором роде играет свою роль в «Орля». Так или иначе, в 1891 году разум Мопассана быстро слабел. Он начал страдать от галлюцинаций. Мопассан видел свой собственный призрак, стрелял из пистолета в воображаемого противника и верил, что его тело превратилось в соль. «У меня размягчение мозга, — писал он своему другу доктору Анри Казалису, — …результат промывания носа солевым раствором. Солевая ферментация происходит у меня в мозге, и каждую ночь мой мозг вытекает из моего носа и рта в виде вязкого клея. Это неминуемая смерть, и я безумен…» Вспоминая судьбу своего душевнобольного брата, Мопассан пытался убить себя, но потерпел неудачу, и был спасен своим слугой. В смирительной рубашке его доставили в Парижскую лечебницу, где он умер через девятнадцать месяцев, совершенно безумный, не дожив одного месяца до своего сорок третьего дня рождения.

Август Стриндберг

Судьба шведского драматурга Августа Стриндберга (1849–1912) имеет много параллелей с судьбой его современника Мопассана [35]. Оба создали яркий и в то же время сдержанный стиль и оба считали себя реалистами, отказавшимися от сентиментального идеализма в пользу правды. Оба восхищались идеями о необычных состояниях сознания, и подобно Мопассану, Стриндберг, по крайней мере в течение какого-то времени, страдал от психической болезни. Но в отличие от Мопассана он пережил свою болезнь и является, возможно, единственным в истории литературы писателем, описавшим на бумаге свой выход из безумия. В 1894 году после многих лет мучительной борьбы и почти всеобщего неприятия, Стриндберг перенес эмоциональный срыв, который сделал его неспособным к творческой работе. Не было ничего удивительного в том, что Стриндберг зашел в тупик. На родине его чернили за натуралистические работы, такие как «Госпожа Юлия» и «Отец»; он страдал во время двух разводов — ему предстоял и третий, — а также из-за бедности и утраты трех детей от первого брака. Его второй брак, с австрийской журналисткой Фридой Ул, только что мучительно распался. Это означало разлуку с их общим ребенком и потерю значительного приданого Фриды. Можно представить, что в сорок пять лет, без гроша в кармане, одинокий Стриндберг усомнился в смысле жизни. Но он обладал дьявольской стойкостью и после провала в Швеции и Берлине отправился в Париж, в свой последний штурм, за славой.

К 1893 году несколько вещей Стриндберга были поставлены в Париже, но его влекло нечто большее, чем литературный успех. Хотя Стриндберг был основателем натурализма, его глубоко интересовали магия и мистицизм, а в девяностые годы девятнадцатого века Париж был, как мы видели, столицей мирового оккультизма.