Вторая ступень состоит в той рациональной интеллектуальности, в которой ум достойного человека… увенчивается мудростью и светом знания, а средства, которыми пользуется дух, чтобы добиться этого, называют внутренним просветлением.
Третья и самая высокая степень — полное открытие нашего внутреннего сенсора, с помощью которого внутреннее «я» достигает объективного видения реальных и метафизических истин… средства, которые использует дух для достижения этой цели, являются реальным видением…
Эта школа мудрости всегда была наиболее тайной и скрытой от мира, потому что она невидима и покорна исключительно Божественному Правлению.
Она никогда не подвергалась воздействию случайностей времени и слабости человека…
Этой школой были развиты ростки всех возвышенных наук, которые затем были переданы внешним школам, после чего они приобретали другие формы, и иногда из-за этого вырождались.
Согласно времени и обстоятельствам это сообщество мудрецов посылало внешним обществам свои символические иероглифы, чтобы привлечь обычного человека к большим истинам внутреннего мира…
В этом внутреннем сообществе человек находит мудрость и вместе с ней находит Все — не только мудрость этого мира… но истинную мудрость, и людей, ей послушных…
Мы не должны, однако, вообразить, что это сообщество напоминает любой секретный орден, собирающийся в определенное время, выбирающий своих лидеров и членов, объединенных определенными целями. Все ассоциации, какими бы они ни были, могут только следовать за этим просветленным внутренним кругом, обществом, которое не знает ни одну из формальностей, свойственных внешним кругам — творениям человека. В этом могучем королевстве внешние формы отмирают…
…глава не знает всех членов, но в момент, когда на то есть воля Бога, он обязательно установит с ними связь, он безошибочно найдет их в мире и начнет работать вместе с ними над достижением цели.
Это сообщества не имеет внешних барьеров… Если необхо-», димо, чтобы истинные члены встретились вместе, они находят «узнают друг друга с совершенной уверенностью. Никакое при-* творство нс поможет, ни лицемерие, ни сокрытие не могут под* делать характерные качества членов этого общества, потому
Ни один член не может выбрать другого, требуется едино» душное одобрение. Все люди призваны, а призванный может быть избран, если он созрел для входа. '
Любой человек может искать вход. И любой человек, уже нам холящийся в круге, может учить другого искать вход; но только; тому, кто созрел, удастся войти внутрь…
Мирские разведки напрасно ищут это Святилище; попытки проникать в его великие тайны со злым умыслом тщетны; все
Тот, кто созрел, присоединяется к цепи зачастую там, где считал это наименее вероятным, и в совершенно неожиданн для него момент.
Старания достичь зрелости — вот работа того, кто любит му-J дрость. |
Существуют методы, с помощью которых можно достигнуть! зрелости, ибо в этой святой общине есть простое хранилище са^ мой древней и первоначальной науки человеческой расы. Там хранятся первичные тайны всех наук. Это — уникальное и действ вительно просветленное сообщество, которое владеет ключом ко всем тайнам, которое знает центр и источник природы и создания. Оно объединяет высшую силу со своей собственной, & него входят члены не из одного мира. Это общество, члены кото-1 рого создадут теократическую республику, которая однажды| станет Матерью-Правительницей всего Мира. |
1
1'чг * | |
286 | ГЭРИ ЛЭЧМЕИ |
Из сочинений Луи Клода де Сен-Мартена ЦЕЛЬ ИЗГНАННИКА
Человек был помещен в темноту созданных вещей только для того, чтобы его собственный свет доказал существование Высшего Посредника и убедил всех, кто заблуждается.
Все вещи должны говорить, так как их заполняют дух и голос Бога, и всё же — всё немо вокруг нас.
Признаком славы человечества, а также поразительной мудрости Провидения является то, что все доказательства, взятые из внешнего слоя, оказываются при ближайшем рассмотрении такими обманчивыми… Вселенная, несмотря на все блестки, которые она показывает нашим глазам, никогда не показывает сама по себе свои истинно божественные сокровища.
Для любого человека, владеющего своим истинным «я», эта временная вселенная является не больше, чем аллегорией, или мифом, которые должны уступить место великой этике.