Темная муза

Неизвестному, который в течение столь многих лет скрывался от меня?

Мое сердце таяло; я признался жене в низкой лжи о своей неверности, я просил ее прощения. Я оказался моментально вовлечен в обмен любовными письмами со своей собственной женой, хотя и отложил наше воссоединение до более подходящего времени.

Следующим утром я поспешил к химику. Я принес в больнице его заключение в запечатанном конверте. Пройдя мимо статуи святому Людовику, во внутреннем дворике я вспомнил его три подвига: великий Приют для Слепых, Сорбонну и Святую

Капеллу, что я истолковал таким образом: от страдания, через знание, к раскаянию.

В своей комнате, закрыв дверь, я открыл конверт, который должен был определить мое будущее, и я прочитал следующее:

«Данный порошок, который был передан нам для исследования, имеет следующие характеристики:

Цвет: серовато-черный. Оставляет след на бумаге.

Плотность: значительная, выше, чем средняя плотность графита; вещество похоже на твердый графит.

Химический анализ:

Этот порошок легко горит, и при горении испускает окись углерода и двуокись углерода. То есть, порошок содержит углерод».

Так что чистая сера содержит углерод!

Я был спасен. Теперь я мог доказать моим друзьям и родственникам, что я не был безумен. Это подтвердило бы теории, изложенные в моей работе «Антиварвар», изданной годом раньше, и к которым газеты отнеслись как к работе шарлатана или сумасшедшего, так что в итоге я был отвергнут моим семейством как никчемный человек, что-то наподобие Калиостро.

Ха-ха, думал я, теперь Вы сокрушены, мои достопочтенные противники! Я весь раздулся от справедливой гордости. Я хотел выйти в город, чтобы громко кричать на улицах, хохотать перед институтом, сровнять с землей Сорбонну, но мои руки все еще были забинтованы, и когда я выходил во внутренний двор, его высокая ограда советовала мне набраться терпения.

Больничный фармацевт, которому я сообщил результаты анализа, предложил собрать комиссию, перед которой я прямо в больнице мог бы продемонстрировать мой тезис с помощью эксперимента.

Тем временем я не терял времени зря. Зная о своей робости во время выступлений перед публикой, я написал статью и послал ее в Le Temps, где она была напечатана через два дня.

Пропуск был выдан. Я получал отклики с разных сторон, и никто не отрицал обоснованность моих заявлений. У меня появились сторонники. Они убедили меня послать статью в химический журнал, и я оказался вовлеченным в переписку, побуждавшую меня активно продолжить мои исследования.

Однажды в воскресенье — последнее воскресенье, которое я провел в больнице Святого Людовика, в этом чистилище, — я сидел у окна, наблюдая за тем, что происходило внизу, во внутреннем дворике. Два вора прогуливались со своими женами и детьми, целуя их время от времени. Они выглядели столь счастливыми, как будто грелись в пламени любви, пламени, которое их неудачи только жарче раздули.

Я ощутил свое одиночество, я проклинал свою судьбу. Полагаю, проклинал несправедливо: просто я забыл, что мое преступление далеко превзошло их преступления по своей подлости.

Почтальон принес письмо от моей жены. Оно было неприветливым и холодным. Мой успех ранил ее, но она пыталась обосновать свой скептицизм мнением профессионального химика. Она предостерегала меня относительно опасности иллюзий, которые могут привести к психическому срыву. Что я ожидаю получить от всего этого?.Могу ли я содержать семейство моей химией?

Снова тот же выбор — любовь или знание. Я не колебался, я сразил ее заключительным прощальным письмом. Я был доволен самим собой, как доволен убийца, который успешно нанес свой удар.

Вечером я отправился на прогулку в самую мрачную часть города. Я пересек Канал Святого Мартина, черный как могила, самое подходящее место для того, чтобы утопиться. Я остановился на углу улицы Алибера. Почему Алибер? Кем он был? Разве графит, который химик-аналитик нашел в моем образце серы, не назывался Алиберовским графитом? Что это могло значить? Странно, но я не мог избавиться от впечатления, что было что-то необъяснимое во всем этом. Затем улица Dieu¹. Почему Бог, если Республика упразднила его и использует Пантеон для другой цели? Улица Beaurepaire⁴⁸⁴⁹. Восхитительное убежище преступников! Улица de Bondy. Может быть, меня вел дьявол? Я перестал читать названия улиц, заблудился, вернулся назад, но все еще не мог найти дорогу. Я натолкнулся на огромный сарай, вонявший сырым мясом и заплесневелыми овощами, особенно квашеной капустой. Сомнительные личности дрались позади меня, выкрикивая грубые слова. Страх неизвестного овладел мною. Я повернул направо, потом налево, и попал в грязный тупик, обиталище человеческого хлама, порока, и преступности.

Проститутки загородили мне путь, уличные мальчишки глуми-лись надо мной. Ситуация Рождественской вечеринки повторялась, Vae soli!⁵⁰ Кто, кто устроил все эти засады для меня в тот момент, когда я отделил себя от мира и от людей? Был кто-то, кто заманил меня в эту западню. Где его найти, чтобы с ним сразиться?