Темная половина

Неудивительно, что сукин сын на мгновение сбился, услышав от Тэда эти слова. Если верить тому, что написано, ту же самую фразу Старк произнес перед тем, как убить Мириам.

Я был в его голове, когда все это происходило, — я там БЫЛ. Вот почему я сказал эту фразу, когда разговаривал с ним в магазине.

Вот Старк заставляет Мириам позвонить Тэду, диктует ей номер из ее записной книжки, потому что она от испуга его забыла, хотя случались недели, когда ей приходилось набирать этот номер десятки раз. Для Тэда ее забывчивость — как и то, что Старк понимал, в чем причина этой забывчивости, — была одновременно жуткой и убедительной. А теперь Старк взмахнул бритвой…

Тэд не хотел это читать. Он не станет это читать. Он поднял руку, отрывая от бумаги бесчувственную кисть, державшую карандаш. Кисть казалась тяжелой, как будто налитой свинцом. Едва карандаш оторвался от бумаги, рука вновь обрела чувствительность. Мышцы свело, средний палец налился тупой болью; карандаш оставил на нем вмятину, которая уже начинала краснеть.

Он взглянул на исписанную страницу со смесью ужаса и немого изумления. Меньше всего на свете ему хотелось сейчас возвращать карандаш на бумагу и вновь замыкать эту цепь, соединявшую его со Старком… но он затеял все это вовсе не для того, чтобы прочесть отчет об убийстве Мириам Каули из первых рук, верно?

А если птицы вернутся?

Но они не вернутся. Птицы сделали свое дело. Соединение, которое Тэд сумел установить, держалось крепко и действовало исправно. Тэд понятия не имел, откуда он это знает. Он просто знал.

Где ты, Джордж? — подумал он. Почему я тебя не чувствую? Потому что ты не осознаешь моего присутствия, как я сам не осознаю твоего? Или тут что-то другое? Мать твою, ГДЕ ТЫ?

Он держал эту мысль в голове, стараясь представить ее в виде неоновой вывески, горящей ярко-красным. Потом снова сжал в руке карандаш и поднес его к раскрытому дневнику.

Как только кончик карандаша коснулся бумаги, рука поднялась сама по себе, перевернула страницу и разгладила чистый лист, как уже было однажды. Потом карандаш написал:

— Это не важно, — сказал Машина Джеку Рэнгли. — Все места одинаковы. — Он помедлил. — Кроме, может быть, дома. Я это узнаю, когда туда доберусь.

Все места одинаковы. Эту фразу Тэд узнал первой, а потом — и всю цитату. Из первой главы первой книги Старка. «Путь Машины».

На этот раз карандаш остановился сам. Тэд поднял его и уставился на написанные слова, холодные и колючие. Кроме, может быть, дома. Я это узнаю, когда туда доберусь.

В «Пути Машины» дом был на Флэтбуш-авеню, где Алексис Машина провел детство, подметая бильярдную, принадлежавшую его отцу-алкоголику. А где дом в этой истории?

Где дом? — подумал Тэд, пристально глядя на карандаш, и медленно опустил его на бумагу.

Карандаш начертил несколько ломаных линий, похожих на скособоченные буквы «м», застыл на секунду и написал:

Дом там, где начало

В этом наверняка есть какой-то смысл. Или нет? Связь еще держится, или теперь Тэд обманывает себя, выдавая желаемое за действительное? Он не обманывал себя с воробьями и не обманывал себя во время первого бурного всплеска автоматического письма, он это знал, но ощущение жара и присутствия чужой воли как будто ослабло. Он по-прежнему не чувствовал руку, но онемение могло наступить просто из-за того, что он слишком крепко сжимал карандаш, — действительно крепко, если судить по отметине на среднем пальце. В той же статье об автоматическом письме было написано, что люди часто дурачат себя на спиритических сеансах общения с духами: в большинстве случаев указатель по «говорящей доске» сдвигают не духи, а подсознательные мысли и желания вопрошающего.

Дом там, где начало. Если это написал Старк и если во фразе есть смысл, она должна означать здесь, в этом доме, верно? Потому что Джордж Старк родился именно здесь.

Тэду вдруг вспомнился отрывок из той проклятой статьи в «Пипл».

«Я сел за стол, заправил лист в пишущую машинку… и тут же вытащил. Все свои книги я печатал на машинке, но Джордж Старк явно не одобрял пишущие машинки. Может быть, потому, что в местах не столь отдаленных, где он периодически обретался, не было курсов машинописи».