Темная сторона Англии

Я тут же вспомнил наркоманский притон в Новгороде, где мы забирали Ленкины вещи, и надпись на входной двери. Там была та же фраза. «Видел бы ты настоящий ад», — пронеслось у меня в голове. Позднее я понял разницу между двумя этими местами. Если там был ад моральный, то здесь он был чисто физический. Супервайзер оказался прав…

Это был первый день, когда мы с Катей вышли на работу. Ее тоже взяли. В «пакинг» — цех, где на конвейере потрошат только что убитого лосося. Нам выдали спецодежду, показали, где что находится, и мы пошлепали резиновыми сапогами в направлении своих рабочих мест. В моем департаменте, кроме супервайзера, работали двое его помощников из местного населения, еще один англичанин и литовец, который умел говорить по-русски. Литовца звали Арвидас, и он дорабатывал последние две недели перед тем, как уйти на соседний завод.

Арвидас объяснил мне суть работы, познакомил со всеми и ввел в курс «политической обстановки» в цеху. Меня сразу поставили на ручную погрузку. Так проверяют новичков. Типа, если сломаешься, то сразу, в первый день. Показали, как брать ящики с рыбой и льдом, как и сколько их ставить на поддон и как, в зависимости от наклейки, сортировать.

Ящики на ленте шли очень быстро, и поначалу все было вроде ничего, только вот надписи на наклейках совершенно не радовали глаз: двадцать пять, двадцать семь, двадцать девять килограммов. Постепенно от нагрузки руки начали неметь. С непривычки стали болеть мышцы. Ослабевшие пальцы перестали удерживать мокрые тяжелые коробки, и время от времени они стали выскальзывать из рук и падать на пол. Ситуация обострялась. Все чаще и чаще приходилось собирать рыбу и лед с пола, причем конвейер в такие моменты останавливать не собирался никто. Помощники супервайзера в это время продолжали стоять у ворот на рампу, проверяя чаты в своих айфонах и болтая друг с другом.

— Не смотри на них, — сказал мне литовец. — Они не пошевелятся, даже если ты будешь умирать. Здесь все свалено на нас, поэтому при первой же возможности уходи на другую работу. Здесь остаются либо те, у кого нет выбора, либо те, кто больше ничего не умеет делать. Ты вообще как сюда попал?

— Поехал за любимой женщиной, — огрызнулся я. На тот момент у меня не было ни сил, ни желания продолжать беседу. Особенно сил…

* * *

Любимая женщина тем временем познакомилась в своем цеху с двумя венграми. Один из них был женат, жил в семье и все время поливал женский пол всеми возможными нехорошими эпитетами. Второй тоже был женат, но свою жену оставил в Венгрии и все время обещал ей, что вот-вот заберет ее к себе. В любом случае ни один из них, на мой взгляд, не мог представлять для Кати никакого интереса. Первый был образцовый семьянин, второй — просто никакой. Вот реально никакой. Страшный, худой, неухоженный и абсолютно отвратительный на вид.

Короче, я не знаю, что так привлекло в них мою подругу, но она стала ходить за ними по всему заводу, как на подводке. Доходило до ситуаций, что, приходя в столовую в перерыве, я обнаруживал ее сидящей с ними за одним столом. Обычно все кучковались по национальному признаку, то есть со своими, и наши латвийские столики стояли в другом углу. Тем не менее все чаще и чаще Катя сидела не там, а с двумя венгерскими мужиками.

Мои рижане не понимали, что у нас случилось, и спрашивали меня, как вообще такое может быть. Вроде бы приехали на остров вдвоем, вроде бы все пары на заводе стараются держаться вместе, а у нас с ней, вопреки нормальной человеческой логике, происходит какой-то маразм. Я пожимал плечами, потому что не мог объяснить сложившуюся ситуацию. Просто не понимал, что она творит. Не спорю, Катя всегда была привлекательной девушкой, и, наверное, ползавода облизывались на нее, но если ты приехала сюда со своим парнем, может быть, можно найти в себе силы и не отвечать на знаки внимания со стороны мужской половины? У Кати, видимо, сил не нашлось.

Любые просьбы с моей стороны прекратить флирт хотя бы в моем присутствии, вызывали только возмущение и непрекращающиеся скандалы, мол, это ничего не значит, а я ревнивый осел. В конце концов наступил день, когда ситуация достигла точки кипения.

В обеденный перерыв Катя сказала мне, что остается на овертайм. Она частенько оставалась, чтобы заработать лишнюю копейку, и тогда я ждал ее в столовой, а потом мы вместе ехали домой. Пока я ее ждал, Катя заряжала новые коробки в линию конвейера на завтрашний день, чтобы ранним утром завод был полностью готов к работе. Переодевшись, я поднялся на второй этаж, чтобы сказать, что жду ее в столовой. Несколько рабочих заряжали коробки, но Кати среди них я не нашел.

— Послушайте, а где Катерина? — удивленно спросил я.

— Так она уехала с венгром, — абсолютно спокойно ответили англичане. — Сначала они пришли работать, а потом вместе поехали домой.