Темная сторона Англии

Из окон соседнего цеха, по лентам транспортера постепенно поползли ящики с рыбой. Я машинально бросал их на поддоны, а в голове продолжали крутиться картинки вчерашнего дня. И тут произошло непредвиденное. Одна из пластиковых коробок после моего броска отскочила от соседней и ударила меня углом в предплечье правой руки. Острая боль пронзила руку, я охнул, схватился за нее и присел за готовый поддон.

— Что случилось? — подбежал ко мне литовец.

— Ударился, ничего, все в порядке.

— Можешь работать?

— Да.

— Тогда вставай, там, на камерах, видно все, надо или работать, или идти говорить, что травмировался. Сидеть нельзя.

— Я не могу ничего говорить, у меня нет контракта, меня сразу уволят.

— Ну тогда вставай. Выбора нет.

Я возвратился на линию и, превозмогая нарастающую боль, снова взялся за работу. Пальцы работали нормально, ничего нигде не хрустело. Значит, ушиб, скоро пройдет.

— Я в прошлом году сорвал спину, — продолжил Арвидас. — Пошел к врачу, тот говорит мне, что надо две недельки полежать дома. А я уже только и мог лежать. Ни согнуться, ни повернуться, скрутило так, что еле дышал. Хорошо машина была. Поехал в госпиталь, взял справку, приковылял на завод, а они мне говорят: «Ну раз ты не можешь работать, то придется тебя увольнять». Это чтобы не платить больничный. Я к тому времени уже у них больше двух лет отработал. Постоянный контракт имел. Так что ты думаешь, уволили. Потерял все бонусы. А через две недели снова взяли на проверочный срок, как будто я у них никогда до этого не работал. Так что смотри, аккуратно, если контракта нет, точно уволят.

К перерыву стало хуже. Я даже толком не мог поесть. Боль была такая, что при попытке держать ложку кисть руки непроизвольно начинала дрожать, и эту дрожь я никак не мог остановить. Еда сваливалась с ложки и падала обратно.

— Чертово рабство! — вырвалось у меня.

— Что с тобой? — Марина, сидящая с нами за одним столом, по-моему лицу поняла, что со мной что-то не так.

— Да ударился сильно. Не знаю, как доработаю до конца дня.

— Ну… — Она нахмурилась. — Надо как-то сказать супервайзеру.

— Ага, — кивнул я ей. — Он мне сразу пинка даст.

Перерыв закончился, и мне оставалось доработать всего несколько часов. Вскоре я понял, что больше не могу ставить верхний ряд коробок. Обычно их грузили в восемь рядов и восьмой ряд получался примерно на уровне моих глаз. До седьмого все было терпимо, но восьмой я больше совсем не осиливал. На уровне плеча боль пронизывала руку с такой силой, что кисть разжималась сама по себе. После того как я уронил третью коробку, помощники супервайзера посмотрели на меня очень подозрительными взглядами.

— Давид, — подозвал я англичанина. — Ты не мог бы помочь мне сегодня и, может быть, завтра. Я ударил руку, и она очень болит. Можешь пару дней ставить восьмой ряд без меня? Я буду вместо тебя ставить подряд два нижних.

— Нет проблем, — сказал мне мой напарник. Правда, о моей просьбе он забыл ровно через четверть часа.

Кое-как доработав, я переоделся и по дороге домой заехал в супермаркет, чтобы купить эластичный бинт. Катя всю дорогу молчала. Наверное, ей не очень нравилась перспектива того, что я могу потерять работу. А я рулил и думал о том, что если бы я в цеху думал о работе, то, может быть, ничего бы и не произошло.

* * *

В магазине мы попали на «редусы». Это такие час-полтора, когда выкладывают продукты с подходящим к концу сроком реализации. Обычно им остается день-два, но их уценяют заранее, причем до невозможности. Десять, двадцать, тридцать пенсов за пакет картошки, пачку куриных ножек, креветки, фрукты и многое другое. В том, что ты это покупаешь, ничего зазорного нет. Местные англичане тоже покупают такое, и никто ни на кого косо не смотрит. Мы набрали всего, чего только можно, и двинули домой.

Дома ждала посылка. Пришли какие-то вещи, купленные в Интернете. В коробке лежали несколько маек, спортивный костюм и кроссовки. По правде говоря, я уже не помнил, когда я последний раз выходил из дома в спортивном костюме, ведь вся моя предыдущая жизнь предполагала как минимум дорогие джинсы, туфли и хорошую рубашку. Здесь же, где на работу в спортивном «прикиде» ходили практически все, я стал резко выделяться из толпы. Тогда Катя сказала, что мне надо срочно что-то прикупить. Я натянул на себя спортивную куртку, штаны, надел кроссовки и повернулся к ней.

— Ну вот, наконец-то ты стал похожим на человека. — Она абсолютно искренне улыбнулась и поправила мне воротник.

— Да уж… — Моему удивлению не было предела. — А я-то думал, что на человека я был похож в рубашке, брюках и туфлях…

После ужина я внимательно рассмотрел руку. Опухоли не было. «Отлично, — подумал я, — значит, что перелома или трещины нет. Утром перебинтую, и будет хорошо».