Темная сторона Хюгге

Утром во вторник выяснилось, что наступает осень. Прохлада в воздухе, которой не было. Моросящий дождь, перешедший потом в град. Но и золотистое солнце вперемежку с ливнями, в лучах которого увядающие листья засветились, как медные. Сильный запах влажной земли и прелых листьев, я вдыхал его, совершая привычную утреннюю прогулку по знакомым дорожкам и тропинкам. Мной овладела смутная тоска. Я усиленно думал о смерти. Лето так быстро прошло, и кто знает, может, оно было последним. Потому что смерть медленно тащит меня куда-то. И мне приходится цепляться руками и ногами, чтобы не поддаться. Странно, необъяснимо, почему я, жаждущий жить так неистово, ощущаю в себе это сильное влечение. Я находился в зеленой тени огромных деревьев. На этот раз это были липы. Они всегда заставляют меня вздыхать. Я сунул в карман лист в форме сердца. Сел на землю, зарылся в почву руками и закрыл глаза. Что за сила неустанно гонит меня дальше и дальше по миру, внутрь которого я не в силах проникнуть? И который, однако, доставляет мне крайнее наслаждение, проникая в меня? Я долго так сидел, а дождь все шел, капли текли по моему лицу, и я пробовал их на вкус; я облизал перепачканные пальцы. После этого быстрым шагом направился к старому клену. Моему утешению, моему якорю. Облегченно заплакать и биться усталой головой о ствол. Листья бесшумно планируют вниз. Солнце пробивается сквозь тучи. На мгновение показалось, что все взаимосвязано, что все идет так, как ему и положено; я наблюдал за тенями, которые кроны деревьев отбрасывали на тропинку, видел, как ветер там, в вышине, приводит в движение листву, видел, как падает свет. Эта быстрая смена мерцающего солнечного света и густой темноты, и этот звук – легкое потрескивание, шорох и бормотание, такие успокаивающие; мое сердце действительно переполнилось и готово было излить себя через край.

Меня бросает в жар и холод, тогда меня тоже бросало то в жар, то в холод, часы на церковной башне пробили десять в тот момент, когда я в тот вторник прижался ртом к заблудшей ветке, помолился за свою жизнь и пошел мимо клумб, засаженных розами, и небольшого пруда с кубышками. Какой-то ребенок, лежа на животе, вылавливал веточки из воды. Какой-то молодой человек был поглощен фотографированием оранжереи. Садовник развозил удобрения в небольшой тачке. Я присел на корточки и сладострастно погрузил ноздри в бутон одной из роз. Поднявшись на ноги, я впервые в жизни увидел тебя. Ты стояла с закрытыми глазами, прислонившись к сарайчику с садовым инвентарем. Твоя кожа была очень белой. Ты выглядела счастливой. Потом ты открыла глаза и, прищурившись, посмотрела на меня. Должно быть, я таращился на тебя с ошарашенным видом. Потому что ты смущенно улыбнулась и сделала вот такое движение рукой, я потом тосковал по нему в своих грезах, почти поманила за собой, однако не поманила; приглашающее движение, грациозное, извиняющееся, неловкое, как вспыхнувшие щеки. Я стоял и сверлил взглядом твою спину, пока ты удалялась. Легкими и пружинящими шагами. Я сел на скамейку. И отчетливо услышал, как безостановочно стучат желуди о землю мелкой дробью у меня за спиной.