Темная сторона Хюгге

Из окна кабинета открывался вид на Индийский океан, и мужчина смотрел на волны. Каждый день океан менял цвет, был то спокойным, то взволнованным, вода то уходила, то прибывала, иногда поднималась ужасная вонь. Несколько женщин брели вдоль воды и собирали ракушки. В дверь постучали. Вошла коллега с коралловыми бусами на шее. Она не произнесла ни слова. Обошла стол и села на край. Ее глаза следили за взглядом мужчины. Потом она сказала, что разводится. Это произошло накануне вечером. Мужчина вопросительно посмотрел на нее, но промолчал. Вместо вопроса он крутанул свой стул в прежнее положение – к побережью, где в этот момент что-то происходило: двое белых мужчин ссорились с тремя чернокожими. У последних, по всей видимости, была какая-то вещь, которую белые считали своей. Они показывали на какой-то предмет.

Мужчина все еще фантазировал на тему того, что это могла быть за штука, попавшая в руки уличным торговцам, когда вошел его секретарь, чтобы обсудить подробности предстоявшей встречи. Мужчина бросил взгляд на свою коллегу и почувствовал невыразимую радость от того, что их разделяло почтительное расстояние.

Когда наступило воскресенье, они всей семьей поехали на Южный пляж. Они сидели в машине и ждали паром, который должен был перевезти их, потом заехали на борт, и как только стали запускать пеших пассажиров, мужчина заблокировал двери машины. Жизнь была чем-то, что происходило снаружи. Настоящий взрыв красок, тканей и людей, океанский воздух, солнце, тепло и резкий запах пота – все это существовало снаружи. Анника сказала, что хочет выйти и немного подышать воздухом, мужчине эта идея не понравилась, но он не мог попросить жену не покидать машину. Он не смог бы оставаться на должности, которую занимал, прилюдно выказывая страх перед людьми с черным цветом кожи.

Анника вышла из машины.

Она пошла на нос, стояла там, смотрела на бурлящую воду и чувствовала, что устала. Повсюду были люди, ждущие, болтающие, несущие на себе что-то тяжелое, некоторые бросали на нее взгляд, некоторые нет. Она была словно блуждающий осколок чужеродности, кусок шкуры, который вшили не в то покрывало. Она вдохнула морской воздух.

Паром причалил, пешие пассажиры сошли на берег. Машины медленно съезжали с парома, продираясь сквозь толпу идущих людей, толпу торговцев, они слегка задели бампером женщину, несшую на голове апельсины. Кипепео был миром белых. Чернокожие заботились о парковке, жарили рыбу на гриле и открывали бутылки с лимонадом. Пляж был 400 метров длиной, и туда приезжали только на своих машинах. Аннике уже попались на глаза знакомые, их дети учились в той же школе. Купаться ходили по очереди. Сначала он, потом она. Он брал в воду обоих детей, она купалась одна. Вода в океане была теплой, как в ванне.

Приехав на берег, они заказали еду: жареную на гриле рыбу с картошкой фри. Мужчина купил в баре газировку. Они уже все искупались, но никто из них не сполоснулся пресной водой, и теперь они ели, покрытые соленой коркой, воздух между ними похрустывал. Пальцы и губы были в песке. Мужчина был слегка не в духе, а когда он бывал не в духе, Анника становилась покладистой и невесомой. Она делала, что он говорил, но при этом словно отсутствовала, может, она его боялась. Или скорее: боялась того, что он мог сделать с их маленькой семьей.

В свое время они познакомились на местном пляже, не на том, где отдыхали сейчас, а на одном из пляжей к северу от Дар-эс-Салама, в районе Кундучи. Он был с друзьями. Она была белой и стройной, сидела под деревом, энергично смазывая кожу кремом от загара. Он только что приехал и все еще пытался смыть с себя ощущение дороги, он был словно ключ, отчаянно искавший нужную дверь в том краю, куда он прибыл. Может быть, по этой причине он проявил инициативу, подошел и заговорил с ней так, как никогда не заговорил бы, будь он у себя на родине.

До той поры все в его жизни складывалось самым замечательным образом, события ладно нанизывались на его жизнь, как жемчужины на нитку. Сразу после гимназии он поступил на факультет, о котором грезил с детства. Закончил учебу, сдав на отлично экзамены, и тут же ему предложили работу его мечты. Когда самолет поднялся в воздух в Хитроу, в голове у него промелькнула мысль, что теперь ему не хватает только жены. И вот спустя день он стоял на берегу океана и чувствовал под ногами теплый песок. Сидевшая под деревом женщина ему улыбнулась, она стала его женой. Он стал отцом. Жемчужины продолжали нанизываться.

Анника к тому моменту, как они познакомились, уже прожила несколько лет в Дар-эс-Саламе, она всегда была чужеземкой, всю жизнь переезжая с места на место. Мысль о том, что какое-то одно место может быть более подходящим, чем все остальные, казалась ей абсурдной. В самом деле, люди же не пускают корни. У нее было представление о Европе: леса, бесконечные леса из людей. По своему опыту она знала, что если кто-то говорит о том, как его тянет домой, то он просто не в настроении.