Темная сторона сексуальной революции. Переосмысление эпохи эротической свободы

Точка зрения этих мужчин руководит культурной порнификацей. Их логика – психопатическая, если честно, – проникает в общественное пространство. Люди превращаются в набор взаимозаменяемых частей тел. Чей-то язык, облизывающий изнутри чей-то рот. Секс, сведенный к его самым базовым механизмам.

«Благодаря “Онлифэнс”»

Только культура, находящаяся в плену худших граней мужской сексуальности, может эротизировать фотографии пенисов и их женских аналогов, на которых изображен не весь человек, а только его половой орган. Я не понимаю, зачем мужчины шлют нам фотки своих членов, но мне не знакома ни одна женщина, которая захотела бы помастурбировать на изображение, где от человека остался только кусок плоти, словно подготовленный для работы анатома. Такие изображения не соответствуют обычной женской сексуальности – но в интернете они на каждом шагу.

Многие молодые женщины плавно перешли от выкладывания селфи – тема, которая активно обсуждалась еще несколько лет назад, – к выкладыванию «белфи» (англ. belfie, производное от butt – «ягодицы» и selfie). Груди и ягодицы юных женщин, отчаянно жаждущих мужского внимания, заполонили Инстаграм[294] и Тикток. Некоторые из них заведут себе аккаунты на «Онлифэнс» – платформе, позволяющей «авторам» (по большей части женщинам) зарабатывать деньги на продаже «пользователям» (по большей части мужчинам) подписок, дающих доступ к их онлайн-контенту, по большей части порнографическому. Для тех, кто уже привык зарабатывать «лайки» сексуальными фото самих себя, переход на реальные деньги не покажется чем-то особенным.

А суммы действительно привлекательные. Время от времени становится вирусным какой-нибудь новый твит от прежде неизвестной авторки «Онлифэнс», где она (всегда «она») делится фотографиями дома, который она смогла купить «благодаря “Онлифэнс”». Однако, как показал детальный анализ бизнес-модели «Онлифэнс», проведенный блогером Томасом Холландсом, такие прыжки «из грязи в князи» на самом деле очень редки[295]. Распределение доходов является настолько неравномерным, что топ 1 % авторов зарабатывают 33 % всей прибыли. Используя индекс Джини – стандартный критерий экономического неравенства, – Холландс показывает, что неравенство на «Онлифэнс» выше, чем в Южно-Африканской Республике – стране с самым высоким уровнем неравенства в мире. Немногочисленные успешные авторы на платформе – это люди, которые, как правило, уже до этого были знаменитостями. Так что женщины, которые «благодарят “Онлифэнс”» в социальных сетях, вовсе не отражают реальное положение авторов на платформе и больше похожи на тех редких игроков, которые выходят из казино с миллионами в руках после того, как поставили все на красное.

В действительности большая часть женщин на «Онлифэнс», скорее всего, даже уходят в минус, учитывая, как много времени они тратят на создание контента и на взаимодействие с пользователями. Медианное число подписчиков для одной авторки – всего лишь 30 человек, и при этом она подвержена такому же риску публичного издевательства и харассмента, как и ее более успешные коллеги. Конечно, «Онлифэнс» совсем не похож на уличную или бордельную проституцию. Он больше похож на проституцию за 200 долларов, чем за 20. Однако с ним тоже связаны определенные риски, в первую очередь для долгосрочных отношений женщины, от которых во многом зависит ее долгосрочное счастье.

Как я показала в главе 4, большинство мужчин при выборе брачного партнера очень негативно воспринимают то, что они считают распущенностью, – даже если не заявляют об этом открыто. Поэтому, хотя «Онлифэнс» и может ненадолго поднять самооценку и принести деньги, в будущем он может заставить многих мужчин отказаться от брака с этой женщиной, потому что «Онлифэнс» на рынке брачных отношений – это то же самое, что судимость на рынке труда.

Есть и другие издержки превращения себя в сексуальный товар. Так, супермодель Эмили Ратаковски, которую многие считают одной из самых красивых женщин в мире, в своей биографии «Мое тело» описывает негативные последствия, возникающие, когда постоянно смотришь на себя с коммерческой точки зрения. Например, во время секса с мужем она должна смотреть в зеркало, «чтобы видеть, что я реальна»[296]. Она понимает, что это проблема.

Но в эпоху приложений для знакомств не только супермодели страдают от растворения своей сексуальности в рыночных отношениях, которые превращают людей в товары. «Тиндер» и его аналоги не слишком отличаются от интернет-магазинов. Пользователям предлагают осмотреть доступный ассортимент и выбрать предпочтительные варианты – не вставая с дивана, не прикладывая усилий и без какой бы то ни было интимности или близости.

В одной статье 2015 года из «Вэнити фейр», посвященной приложениям для знакомств, пользователь-мужчина описывает ненасытную жадность, которую пробуждают подобные приложения: