Темная волна. Лучшее 2

Пальцы нащупали холодный сухой камень, по нему шли вибрации, грохот не смолкал. Она знала, что последователи Матушки не стали бы освобождать тех, кого сами же и замуровали. Это могли быть только черти, слуги дьявола.

Спустя несколько томительных часов первый удар раздался о камни в ее келье.

Счастливая улыбка расползлась на грязном лице, когда тусклый луч света проник в келью через пробитую дыру. Спустя несколько минут в проеме показались двое. Одного, парня с русой челкой, она узнала, он был тогда в лесу. Второго видела впервые.

Вика подошла к образовавшей дыре. Бородатый здоровяк хотел было схватить ее за руку, когда монастырь тряхнуло, с потолка посыпалась пыль и мелкие камешки, по камням побежали трещины.

– Надеюсь, Гера готова, – сказал здоровяк, отряхивая пыль с плеч.

Вика не видела, что происходит, лишь слышала шум удалявшихся шагов. Отверстие было небольшим, но ей удалось в него протиснуться. Пещеру освещала забытая керосиновая лампа. Вика подняла ее и пошла в сторону противоположную той, куда отправились черти. Она шла вперед, боясь оглянуться. Туннель повернул. Крипта. Туннель. Пещера. Снова туннель. Вика потеряла счет времени, она шла медленно, но запах разложения ее больше не преследовал, он сменился другим, металлическим, свежей крови.

Она ничего не услышала и не увидела, лишь вздрогнула, когда по ее лицу темнота провела влажной ладонью, скудный свет лампы померк на несколько секунд.

– Ты не пустая, тебя она не выпила, – сказала темнота.

А потом Вика увидела, – не глазами, картина возникла внутри головы. Багровые тучи, нависающие над бесплодной землей, и черную дыру, зияющую вместо солнца. Существ, похожих на людей и животных, бесцельно бродящих по лысой земле, имитирующих жизнь, в то время как их лапы втаптывали в грязь человеческие кости.

– Запомни и уходи.

Вика продолжила подъем, от запаха керосина кружилась голова, ноги заплетались, каждый шаг давался с трудом. Из чрева горы слышался грохот, камни стонали и скрежетали, еще немного – и монастырь рухнет, похоронив ее вместе со всеми своими тайнами.

Наконец она вышла в трапезную, вонь от крови и дерьма перебила запах керосина. Вика едва не потеряла сознание, ухватившись за скользкую стену. Осторожно, боясь наступить в чей-нибудь распотрошенный живот, пошла к выходу и встала, как вкопанная, глядя на икону. Платок скрывал лик Богородицы, но Вике казалось, что та смотрит на нее, взгляд пронизывал ткань и приказывал остановиться, упасть на колени и молить о прощении. Вика всхлипнула, подошла к иконе, провела пальцами по ткани, взяла край платка и медленно приподняла, но крепко зажмурилась, едва разглядев ухмылку на обугленных потрескавшихся губах Богородицы. Судорожно вдыхая, Вика бросилась прочь, уже не глядя под ноги, оскальзываясь на внутренностях и кусках мяса.

* * *

Последователи вгрызались в породу. Мужчины и женщины били кирками по камню, фанатично, не обращая внимания на боль в мышцах, голод и усталость, стараясь пробиться через последний завал. Их осталось шестеро, четверо мужчин и две женщины. Грязные, потные, в изношенной одежде, они поднимали кирки и опускали, поднимали и опускали. Матушка Феврония стояла рядом. Последние дни сектанты работали в кромешной тьме, свет им был больше не нужен. Свет пугал тех, кого они освободили.

Монастырь тряхнуло снова. Так, что у Кира заложило уши. Они с Громом стояли у входа в огромную природную пещеру. Из стен торчали окаменевшие тела людей и животных. Кожа, покрытая кристалликами льда, поблескивала в свете фонаря, которым Кир старался разогнать мрак. У входа в пещеру лежала голова Пастыря, оторванная от тела. Не успели они осмотреться и понять, что делать, как завал рухнул, освободив путь тьме, чернее и гуще той, что окутывала пещеру. Неестественной и живой. Последователи Матушки упали замертво, а щупальца мрака потянулись к старухе, обняли, закутали в кокон, из клубов высунулись руки и головы, искривленные, неправильные.

Фонарь замигал, в последних дергающихся отчаянных вспышках холодного света Кир увидел вошедшую в пещеру Геру, тени за ее спиной потянулись к старухе. Гера ударила исподтишка, как бьют в уличной драке. Ехидная улыбка расползалась по ее бледному лицу в разводах засохшей крови. Старуха ответила. Стена ледяного воздуха впечатала Кира в камень, выбила воздух из легких, он тяжело опустился на колени, прижавшись спиной к стене. Гром кричал где-то рядом. Крик сменился хрипом. Затих. Фонарь разбился, последний луч света погас.

Кир попытался встать, но почувствовал, что камень его не отпускает.