Темная волна. Лучшее 2

Откуда-то раздался тихий всхлип. Лампы под потолком загудели чуть громче, а над водой потянуло сквозняком. Историю о Миле Артамоновой не знали разве что первоклашки. Утром девочка пришла в школу и пропала после первого урока, урока плавания. Учительница младших классов решила, что Мила сбежала. Но вечером родители забили тревогу, девочка не вернулась домой. Ее искали по всему городу, обшаривали больницы, морги, парки и заброшенные стройки. Через четыре дня тело всплыло в школьном бассейне. Четыре дня дети учились плавать в бассейне с утопленницей.

– И не только Артамонова, тут много детей утонуло, некоторые тела не нашли, а воду не меняют, потому что денег нет. Вот от трупов вода и позеленела.

– Дурак, – тихо сказал Леша, – нет тут никаких трупов и вода зеленая потому, что водопровод плохой, она и в ванной зеленая. У тебя в ванной тоже утопленники?

Леша ждал, что получит под дых, но Вадим рассмеялся, зачерпнул ладонями воду и брызнул ему в лицо. Леша отвернулся, вода попала в ухо. Раздались смешки и плеск, полетели брызги. Напряжение вдруг схлынуло. Вода – это просто вода. Бассейн – это просто бассейн.

– Нет тут утопленников, тут другое, – сказала Женя.

– Что? – Леша, глупо улыбаясь, стирал ладонями брызги с лица.

Женя пристально смотрела на него, на ее лице не было ни капли веселости, только страх, впитавшийся в кожу вместе с темной водой бассейна.

– Водяной, – тихо сказала она и отвернулась.

* * *

«Тили-тили-тесто, жених и невеста», – дразнили Лешу и Женю с первого класса, но им было все равно.

Они жили в одном доме, в соседних подъездах, но скорее всего не сдружились бы так крепко, если бы летом девяносто третьего в старом гараже, втиснувшимся между двумя пришибленными хрущевками, не родилась панк-группа «Черемуховый кир», а в их родном городе не появился маньяк.

Иногда, много лет спустя Лешка думал о том, как все могло сложиться, если бы они не встретились. Женька бы играла в куклы с девчонками, а Лешка с мальчишками лазил по заброшенной стройке?

Если бы…

Страна еще не отошла от зверств, совершенных Чикатило, а в городке за сотни километров от Ростова неизвестный убийца похищал детей и вешал изуродованные трупы на перекладинах качелей на игровых площадках. В песочницах малышня возилась под зорким глазом бабушек, а на улицах стало больше мужчин в серой форме. Родители велели Михе, которому уже исполнилось шестнадцать лет, приглядывать за младшим братом, а Владу дед дал ключи от гаража, освободившегося после продажи видавшего лучшие времена «Москвича», с условием, что он все лето глаз не спустит с сестры.

Пока старшие братья орали: «Гуляй, мужик, пропивай, что есть», – лабая на старых гитарах, Женя и Леша, сидя на бордюре, уплетали черемуху с обломанных веток. Хвастая друг перед другом желтыми языками, и болтая обо всем на свете: фильмах, играх, любимой еде. Женя дала ему тетрадку с анкетами, и Леша обещал, что заполнит ее, а вечером, сидя на кухне, пока родители ходили в прокат за кассетами, выводил кривоватым почерком названия любимых блюд, книг, фруктов. В графе деревья написал: «чиремуха».

Казалось, что с Женей они были знакомы всегда, с детского сада, яслей и колясок. Шпильки про дружбу с девчонкой Леша пропускал мимо ушей, с мальчишками он тоже дружил. Женька стала своя в доску в их компании, заслужив уважение тем, что подаренную на день рождения Барби, не дрогнув, пожертвовала на «погребальный костер», когда они играли в «Конана-варвара». Она не ныла, когда на заброшенной стройке упала и напоролась ладонью на стекло. Ладонь распухла и загноилась, но Женька с гордостью носила перевязку и закатывала глаза, когда Миха шутил, что у нее гангрена.

– Крест на пузе, руку отрежут, – подмигивал Миха Жене, высыпая клубничный «Юппи» в воронку, вставленную в пластиковую полторашку. В такие моменты, Леша ненавидел брата, и хотел врезать ему по губам, стереть с прыщавого лица глупую ухмылку. Но Женька лишь презрительно щурилась.

Все изменилось с началом учебного года, с самого первого урока плавания. Женька занервничала, едва спустилась в воду, вцепилась в бортик и уже от него не отходила. С каждым уроком становилось только хуже.

* * *

Лето и осень девяносто третьего.

Страну лихорадило, мама варила пятилитровую кастрюлю щей с парой сарделек вместо мяса, а на детских площадках находили трупы повешенных детей.

Так давно, а будто вчера…

«Семь дней», – проскрежетал голос в телефонной трубке. Призрак с лицом, скрытым черными волосами, убивал после просмотра кассеты. Алексей переключил канал. Ракетный договор между Россией и США разорван. Новые санкции.

Мир изменился и остался прежним.

Под бормотание телевизора Алексей пошел на кухню, в квартире мало что изменилось после смерти родителей и брата. Женька звала их квартирки каморками папы Карло, вот только не было на стене нарисованного очага и выхода из его каморки тоже не было.