Темная волна. Лучшее 2

– Держи крепко, – скомандовал Леша, отдавая Жене дремавшего котенка. Она усиленно делала вид, что ночь за окнами, расположенными почти под самым потолком, ей куда интересней, чем темно-зеленый прямоугольник у ног. Вода жила своей жизнью, легкая рябь бежала по поверхности.

Это снова игра в жертвоприношение, как минувшим летом. Только вместо куклы, плавящейся на костре из мусора, найденного во дворе, – доверчивый глупый котенок, а вместо огня – вода. Как минувшим летом, но правил этой игры Леша не понимал.

– Давай!

Женя крепко вцепилась в пушистое тельце, котенок недовольно запищал, попытался выгнуться и укусить девочку за запястье. Леша достал из кармана перочинный нож, украденный у брата, дрожащими пальцами вынул лезвие. И замер в нерешительности. Он знал, что причинять боль живым существам нельзя. Чужой, холодный и скользкий голос в его голове приказывал: убей! Этот голос был, как хохот мальчишек, натравивших здоровенного ротвейлера на короткопалую дворняжку. Леша опустил нож. Голос переменился, теперь он журчал, словно мутный ручеек.

Если любишь ее – убей.

Леша скривился: любить Женю? Что за глупости? Рука дернулась вытереть щеку, словно стремясь стереть следы так и не полученного поцелуя.

Было что-то еще за всем этим, огромное и незнакомое, наблюдавшее, наползавшее из темной воды, чего он не понимал и боялся. Возвращаясь домой мрачными сырыми улицами, держа за руку заплаканную Женю, он думал, что именно то, другое подтолкнуло его. Не хотел верить и признавать, что именно он поднес руку с ножом к доверчиво раскрытым серым глазам зверька и выколол сначала один глаз, и сразу второй, пока жалость не остановила его руку. Женя охнула. Леша ожидал, что кровь будет бить фонтаном, но в изувеченных глазницах набухли багровые большие слезы и потекли к маленькой пасти, раскрытой в крике.

– Бросай!

Женя не столько бросила, сколько выронила визжащий комочек из ослабевших рук. Котенок плюхнулся в воду, барахтался несколько мгновений и резко ушел на дно.

Жертвоприношение больше не было игрой. Монстр, сделанный из тюлевых занавесок, жестяной вазы и швабры, – ожил, отрастил когти и напал на растерянную ребятню. На Лешиных пальцах остывали капельки крови. Женя посмотрела на его руки и открыла рот, собираясь закричать. Не думая, Леша крепко обнял ее и прошептал в ухо, прикрытое мягкими душистыми волосами:

– Я тебя люблю.

* * *

Ночью ему снилась река с темно-зеленой водой. На черном песчаном берегу толпились голые мертвецы с вырезанными глазами. В пустых глазницах серели кости, вода отмыла их до блеска. Среди людей стояли животные. Больше всего было лошадей, но встречались и собаки, козы, кошки. У некоторых в открытых ртах не было языков, только огрызки обескровленного мяса. Котенок тоже был среди них. С серой шерсти на песок капала вода. Он жался к распухшей ноге женщины, стоявшей у самой воды. Зверек открывал пасть в немом крике, не понимая, что происходит, дрожал от ужаса и боли.

– Прости.

Горячие слезы обожгли щеки.

Прости, передразнило эхо, прокравшееся над водой.

Леша стоял по колено в воде. Он обернулся, противоположный берег скрывала пелена зеленоватого тумана, стлавшегося над гладкой поверхностью. Влажный тяжелый воздух с запахом водорослей и болота оседал в легких, топил на поверхности. Туман становился все гуще, и уже невозможно было понять, где вода, а где туман. Нечем стало дышать, Леша тонул, погружаясь в темную неизвестность.

* * *

Проснулся он в своей кровати, простыни и одеяло липли к телу, ночью он обмочился.

Сырое утро смотрело из окна, к стеклу прилип желтый ивовый лист.

Миха спал на соседней кровати, отвернувшись к стене. Леша осторожно встал, боясь разбудить брата. Стараясь не шуметь, снял с постели вонючее белье.

В коридоре царил полумрак, в углу жались к вешалке куртки и пальто. Двери в зал, где спали родители, были закрыты. Леша замер, когда под его ногой скрипнула половица. Сердце пропустило удар. В квартире царила тишина, только бормотало на кухне радио. Он прокрался в ванную, включил свет. Вынул из таза с бельем, стоявшим под раковиной, джинсы, мамин цветастый халат и положил скомканное белье. Включил воду, подставил под струю руки. Ощущение было странным: вода будто не стекала по ладоням, а проникала под кожу, – странным, но приятным, убаюкивающим.

Леша вернулся в спальню, на мокрый диван ложиться не хотелось. Он подошел к окну и посмотрел на улицу. За окном шел дождь. Детская площадка располагалась прямо под окнами. На перекладине между двумя качелями висела девочка, лицо задралось к небу, и в пустых глазницах собралась вода. Две темных бездонных лужи.

* * *

– Он вырезал глаза, топил, а потом вешал, помню.

– Д-д-да, – Влад растерялся, запнулся, сбившись с мысли. – Его поймали через год и посадили в сумасшедший дом, он умер там, выцарапал себе глаза и съел.

– Его забрал Водяной, – Алексей устало потер подбородок, заросший трехдневной щетиной.

– Женя говорила, что водяной жил в бассейне, а я ей не верил… смеялся. Водяной…

* * *