Темнее ночь перед рассветом

— Я не псих какой-то! — с возмущением отвечал тот, солидно выпятив нижнюю губу и с присвистом сплёвывая в воду с моста. — Вода в речке прозрачная, как слеза. Да и неглубоко в этом месте. Метра три-четыре. Я нырнул по леске, чтобы зацеп снять, крючок пожалел терять, такие только в городе купить можно, а там кабина! И стекло заднего окошка приспущено. Крючок как раз в том месте и зацепился.

— Ну?

— Гну! К стеклу носом ткнулся, а внутри два человека под потолком скукоженные.

— Врёшь ведь!

— Щас сами увидите.

— Ты и рожи их разглядел?

— Не видал я никаких рож. Раздутые они. Я наверх сразу дёрнул. Вам бы такое! — Митяй плюнул с моста и ткнул рукой. — Вон, смотрите! Врать я стану!

— Она ещё и сгорела! — ахнул Дыбин, но его подтолкнул локтем оказавшийся уже рядом старлей Ковшов; он, уверенно замахав рукой водителю МАЗа, закричал так, что у капитана зазвенело в ушах:

— Леонтий, стоп! Вирай теперь помалу, только после моего сигнала!

То, что когда-то звалось «жигулями», приподнялось тросом наполовину из воды и застыло. Внутри что-то бесформенное и тёмное зловеще оседало по мере того, как из приоткрытого окошка сливалась вода.

— Держи стрелу, не болтай машину! — закричал, остерегая крановщика, Ковшов, принявший решение командовать подъёмом сам. — Легонько подними над водой и дай остаткам стечь!

— Заела ручка… Или перепугались… — прошептал бледными губами следователь, незаметно прижавшись к Ковшову.

— Да что ты, Ваня? — пробурчал Ковшов и полез за сигаретами. — Их же сожгли сначала… Металл весь чёрный, от огня покорёжился. Ты что же, не видишь?..

— Вот сволочи! — не сдержался Дыбин. — Такого в нашем районе я и от старожилов не слыхал.

— Обрадую я полковника Квашнина, — задымил сигаретой старлей. — Теперь запрягаться придётся по полной программе всему уголовному розыску, пока на след не выйдем.

Звонки, обращающиеся в звон

День, незаметно перевалив жаркую свою середину, заполненную напряжёнными хлопотами по извлечению зловещей находки у деревушки Глухари, теперь стремительно продвигался к вечерней прохладе, но, как ни приятны были эти изменения, в особенности слетевший невесть откуда свежий ветерок, Владислав мрачнел от мыслей, что закончить начатый осмотр полусожжённого автомобиля, а тем более трупов двоих мужчин, обнаруженных в нём, засветло не удастся. С учётом важности результатов продолжать следственные действия в надвигающихся сумерках было бы вредным для дела. Не задумываясь, он принял решение остановиться на сделанном, загрузить остатки «жигулей» вместе со всем их содержимым в грузовик и транспортировать в город, где тела сдать в бюро судебно-медицинских экспертиз для дальнейшего исследования, а то, что осталось от автомобиля — криминалистам. Следователь Шатохин, радуясь, принял его предложение, довольным остался и Дыбин, освобождавшийся таким образом от обязанности сопровождать груз в город, — Ковшов вместе с медицинским экспертом приняли эти обязанности на себя.

Заехав по пути в районную прокуратуру, Владислав позвонил отцу, уже извещённому Квашниным о происшествии, объяснил, чтобы не ждали к ужину и вообще ложились отдыхать без него.

— Ночевать собрался в управе? — хмуро буркнул Данила. — Поговори тогда сам с матерью, успокой.

— У тебя лучше получается, отец, — схитрил Владислав. — Машина за окном уже сигналит. — И, положив трубку, он выбежал на улицу, но как ни торопился, номера синего москвичонка, промелькнувшего мимо, приметить ему не удалось.

— Знакомый? — спросил водитель, заметив его волнение. — Догнать?

— Грузовик с «жигулями» и трупами надо контролировать, — мотнул головой Ковшов. — Может, паром задержится, там и пообщаемся с чересчур любопытными из этого «москвича».

— Вряд ли. До парома пилить километров десять, а с таким прицепом, — водитель мрачно кивнул на грузовик, — особенно не разогнаться.

Он не ошибся: когда подрулили к очереди и требовательно засигналили, включив для верности мигалки, паром миновал уже большую часть реки.

* * *

Полковник Квашнин дремал в кресле, опустив голову на руки, покоившиеся на крышке стола, когда лёгкий стук в дверь и скрип приоткрывшейся двери разбудили его.

— Кофе или чаёк покрепче? — пожимая руку вошедшему в кабинет Ковшову, улыбнулся он, встряхнув плечами и прогоняя остатки дрёмы.

— Кофе, товарищ полковник. Разрешите присесть?

— Давай без формальностей, Влад.

— Спасибо, Пётр Иванович.

— Мне уже звонили из района, пока ты добирался и развозил всё по своим местам. Значит, те люди, тела которых обнаружили в машине…

— Останки сгоревших трупов, Пётр Иванович, — не стерпев, вставил Ковшов, — скелетированные останки, как выразился медик Егоров. Оба убиты выстрелами в затылок с близкого расстояния.

— А потом, значит, «жигули» облили горючим, зажгли и в речку с моста?

— Нет, потом убийцы облили горючим трупы, сожгли на куске железа, как на платформе, и останки бросили в салон машины.

— И машину подожгли?