Темное озеро

Глава 38

Пока соседка по комнате ходила на практикум в дискуссионный клуб, Кэссиди сравнивала фотки со своего телефона с обнаруженными на флешке. Их уже перегрузили в папку «Источники и доказательства» «облачного» хранилища.

Насколько она могла судить, мамин браслет был идентичен тому, что обнаружили в машине Далласа Уокера. Тому самому, что сняли с костей его руки.

Ее пробрала дрожь.

Она должна узнать правду.

Кэссиди уже не помнила, когда последний раз звонила Джорджине, но ее номер у нее имелся — ее «почетная тетушка», как называла себя Джорджина, всегда присылала ей поздравления ко дню рождения или по другим особым случаям.

Ответили после первого же звонка.

— Кэссиди! Надо же, какой сюрприз… Проблемы с мальчиком?

Кэссиди вдруг захотелось придумать причину, по которой она не могла спросить маму об этом браслете. Разумеется, нельзя запросто сказать лучшей маминой подруге: «Я не доверяю маме».

— Нет, с мальчиком проблем нет, — ответила она. — У меня просто появился один небольшой вопрос по нашей журналистской программе. Лиз рассказывала всем, как много полезного ты помнишь…

Ответом ей послужило не свойственное Джорджине молчание.

— Надеюсь, ты не против помочь мне? — неуверенно спросила Кэссиди.

— Ну, я всегда с удовольствием отвечала на вопросы о нашей школе, — после короткой заминки ответила Джорджина.

Несмотря на обстоятельства, Кэссиди не смогла сдержать улыбку.

— Не помню кто, но мне говорили, что в годы вашего обучения были очень популярны занятия по металлообработке и все вы тогда делали браслеты.

— Ну, уж не все. Только девочки из того класса. И это вовсе не было повальным увлечением, хотя я помню, что кое-кто в кампусе щеголял в таких браслетах.

— А они все были одинаковыми или разными?

— Определенно разными. Все старались придать им индивидуальность и превзойти друг дружку. Между прочим, твоя мама посещала те занятия.

— Неужели? — Кэссиди постаралась изобразить удивление.

— А ты сама у нее спроси. Ее браслет, возможно, получился самым красивым. Помню, она трудилась над ним так долго, что могла бы за это время сделать десяток других браслетов.

Все слова, которые Кэссиди хотелось сказать, застряли у нее в горле. Изданные ею возгласы напоминали нечто среднее между кашлем и мычанием.

«Может, только два — один для себя, а другой для Далласа Уокера?»

— Понятно, — сдержанно произнесла она и добавила, объясняя свое мычание: — Мне не следовало бы жевать, разговаривая по телефону, но я ужасно проголодалась.

Кэссиди расстроилась, подумав о том, кто в ее семье является главным хранителем секретов.

К счастью, Джорджине пришлось отвлечься от разговора и выдать какие-то указания одному из домочадцев, поэтому она не надумала спросить, с чего вдруг девушка заинтересовалась браслетами. Ведь имевшимся ответом Кэссиди не могла поделиться.

— Береги себя.

— Постараюсь.

— И не забудь спросить маму, не сохранился ли у нее тот самый браслет.

— Непременно спрошу, — пообещала Кэссиди, надеясь, что Джорджина не опередит ее.

Закончив разговор по телефону, она долго разглядывала сделанный газетным фотографом снимок, а затем решительно удалила его из папки и очистила корзину. И после обновления браузера не осталось никаких следов его присутствия.

Глава 39

Личный дневник Энди Блум, школа Гленлейк

14 февраля 1997 года, пятница

С прошлых выходных Даллас вел себя как-то странно. Точнее сказать, я сама испытывала странные чувства, и меня раздражало, что Даллас, казалось, ничего не замечает либо его это совершенно не волнует.

По крайней мере, мне казалось, что ему уже наплевать на меня. Но сегодня в нашем дереве он оставил «валентинку» со стихотворением:

Тебя никогда не прельщали игрушечные замки,

И сундучки с сокровищами.

Тебя очаровало, как легко разбились

Твои хрустальные стены.

Ты любишь вольный ветер, и я счастлив тем,

Как смело ты вступила в неведомый мир.

Заблудившись вместе, детка, мы вырвемся

на свободу.

Я люблю тебя… ты любишь меня?

Он любит меня.

Он.

Любит.

Меня.

17 февраля 1997 года, понедельник