Темное зеркало (ЛП)

Но только Тори накажут за это.

ГЛАВА 5

Никто не провожал Тори утром. Все было сказано ночью. Она забралась в карету, ощущая себя как Мария-Антуанетта на пути к гильотине.

Мистер и миссис Реттер с ней были бледными людьми. Они не знали, как вести себя с ней, так что не смотрели и не говорили с ней. Путь по Англии от этого стал скучным.

Скука обострила ее внимание. Тори всегда хорошо ощущала эмоции людей, хоть и не связывала это с магией. Теперь она пыталась прочесть людей, которых они встречали в гостиницах. Когда они поехали по городу в день рынка, она ощутила веселье еще до того, как они увидели прилавки рынка. Когда они остановились в гостинице за пределами Лондона, он сразу поняла, что место печально, а позже узнала, что отец хозяйки гостиницы умер за неделю до этого.

И она поняла, что мама была права: магия заманивала. Тори нравилось больше понимать в мире вокруг. Хоть она отчаянно хотела подавить свою силу, она изучала каждого встречного, усиливая волшебную чувствительность. Спасение Джейми открыло дверь, которую она не могла закрыть.

Она не была магом погоды, ведь ее желание, чтобы дождь замедлил путь, не помогали. Погода была неплохой, они прибыли к аббатству на четвертый день. Земли школы были окружены высокой каменной стеной, что далеко тянулась в стороны.

Суровый старый хранитель открыл большие кованые железные врата, и карета загремела, въехав внутрь. Как только они миновали врата, Тори ощутила, будто на нее упало душащее одеяло, подавляющее ее волшебное восприятие. Она привыкла к нежному пульсу жизни на задворках сознания. Теперь осталось лишь смутное ощущение. Ей не нравилось терять это.

Карета ехала дальше по длинной дороге к большому комплексу зданий из бледного камня. Тори сжала кулаки, подавляя волнение. Школа выглядела холодно, жуткой и старо.

Но была одна хорошая черта. Когда Тори выбралась из кареты у входа в большое здание, она ощутила соленый запах на ветру. Молли была права насчет места. Тори стало лучше от осознания, что море близко.

Но ей не хотелось покидать дорогую карету. Бархатные сидения и герб Мансфилдов на дверях были последней связью с домом.

Подняв голову, она прошла по ступеням к крыльцу, Реттеры — за ней. Она вздрогнула, пройдя сквозь тяжелую дверь в арке. Атмосфера здания внутри давила сильнее, чем снаружи.

Их встретил портье с холодным лицом. Мистер Реттер сказал:

— Мы привезли леди Викторию Мансфилд в школу, — он вытащил из пальто плоский конверт. — Ее документы.

Портье принял бумаги.

— Ждите здесь.

Приемная была холодным камнем с тяжелыми деревянными скамьями у двух стен. Реттеры сели бок о бок на скамье, Тори расхаживала. Она боялась, что замерзнет, если замрет.

Наконец, портье вернулся.

— Сюда, мисс.

Реттеры поднялись, чтобы пойти с ней. Портье покачал головой.

— Вы выполнили работу. Уходите.

После мига колебаний мистер Реттер сказал:

— Хорошо. Я прослежу, чтобы ваш сундук забрали, леди Виктория.

Его жена добавила с сочувствием на лице:

— Удачи вам, миледи. Уверена, вы скоро вернетесь домой.

Они ушли. Тори еще никогда не ощущала себя такой одинокой.

— Директриса ждет, — сухо сказал портье.

Тори подняла голову выше и пошла за ним сквозь небольшую дверь в арке, попала в затхлый коридор. Тори искала информацию магией, но на нее все еще давило ощущение, которое появилось в этом противном месте.

Они вскоре добрались до старой тяжелой двери. Портье открыл ее, за ней был небольшой кабинет. Седовласая женщина сидела за столом. Она подняла голову, прищурилась, разглядывая Тори.

— Позови мисс Уитон и мисс Кэмпбелл, — приказала она слуге.

Портье кивнул и закрыл дверь за Тори. Хоть стены и пол кабинета были из того же светлого камня, ковер согревал ее ноги. Неплохая картина луга висела на стене, цветы позднего лета стояли на углу большого дубового стола.

Директриса была не такой приятной, как кабинет. Ее волосы были стянуты в пучок, открывая острые черты лица, ее глаза были холодными как камень. Она не пригласила гостью присесть.

— Я — миссис Грайс, директриса школы для девочек. А вы, как вижу, мисс Виктория Мансфилд.

Тори выпрямилась.

— Леди Виктория Мансфилд.

— Тут нет титулов аристократов. Пока вы учитесь в аббатстве Лэкленд, вы — мисс Мансфилд.

— Почему? — спросила Тори. — Мой отец — граф. Я была леди Викторией всю жизнь.

— Магия — законный повод отказаться от ребенка, — ответила директриса. — Сын лорда может быть безумным, плохим, преступником, но по закону сын — все еще его наследник. Только магия позволяет отказаться от ребенка. Если вашего отца не устроит ваш прогресс, он может законно отказаться от вас, и вы лишитесь титула.

— Я… не знала этого, — охнула Тори, ей было не по себе.

— Закон используют не часто. Многие мужчины предпочитают дать испорченным магией детям шанс исправиться. Потому существует аббатство Лэкленд. — ее голос стал тише и опаснее. — Происхождение тут не имеет значения. Некоторые ученики хвалятся своими предками. Другие молчат из стыда. Я предлагаю вести себя скромно. В Лэкленде нет места гордости из-за своего рода, мисс Мансфилд. Не для тех, кто опозорил семьи.