Темные аллеи. Окаянные дни

В воскресенье, раньше литургии,
Раньше звона раннего, сидели
На скамье, под ветхой белой хатой,
Мать да сын – и на море глядели.

– Милый сын, прости старухе старой:

Расскажи ей, отчего скучаешь, —
Головой, до времени чубарой,
Сумрачно и горестно качаешь?

Милый сын мой, в праздник люди кротки.

Небо ясно, горы в небе четки,
Синь залив, долины золотятся,
Сквозь весенний тонкий пар глядятся.

– Был я, мать, в темнице в Цареграде,

В кандалах холодных, на затворе,
За железной ржавою решеткой,
Да зато под ней шумело море.

Море пеной рассыпало гребни

По камням, на мелком сизом щебне,
И на щебне этом чьи-то дети,
Дети в красных фесочках, играли…

– Милый сын! Не дети: чертенята.

– Мать, молчи. Я чахну от печали.

В воскресенье, после литургии,

После полдня, к мужу подходила
Статная нарядная хозяйка,
Ласково за стол его просила.

Он сидел под солнцем, непокрытый,

Черный от загара и небритый,
Тер полою красного жупана
По горячей стали ятагана.

– Господин! Что вижу? Ты – в работе,

Двор не прибран, куры на омете,
Ослик бродит, кактус обгрызает,
Ян все утро с крыши не слезает.

Господин мой! Чем ты недоволен?

Ты ль не счастлив, не богат, не волен?

– Был, жена, я в пытке и на дыбе,

Восемь лет из плена видел воду,
Белый парус в светлых искрах зыби,
Голубые горы – и свободу…

– Господин! Свободу? Из темницы?

– Замолчи. Пират вольнее птицы.

* * *

В воскресенье божье, на закате

Было пусто в темной старой хате…
Кто добром разбойника помянет?
Как-то он на Страшный суд предстанет?

〈1906–1910

〉

При дороге

Окно по ночам голубое,
Да ветхо и криво оно:
Сквозь стекла расплющенный месяц
Как тусклое блещет пятно.

Дед рано ложится, а внучке

Неволя: лежи и не спи
Да думай от скуки. А долги
Осенние ночи в степи!

Вчера чумаки проходили

По шляху под хатой. Была
Морозная полночь. Блестели
Колеса, рога у вола.

Тянулась арба за арбою.

И месяц глядел как живой
На шлях, на шагавшие тени,
На борозды с мерзлой ботвой…

У Каспия тони, там хватит

Работы на всех – и давно
Ушла бы туда с чумаками,
Да мило кривое окно.

28. I.11.

Гелуан (под Каиром)

Ночлег

Мир – лес, ночной приют птицы.

Брамины

В вечерний час тепло во мраке леса,
И в теплых водах меркнет свет зари.
Пади во мрак зеленого навеса —
И, приютясь, замри.

А ранним утром, белым и росистым,

Взмахни крылом, среди листвы шурша,
И растворись, исчезни в небе чистом —
Вернись на родину, душа!

Индийский океан, II.11

Зов