Темные дни

Этот голос вырвал Косару из задумчивости, скользнул по ее позвоночнику, обвил и сжал его. Она оглянулась через плечо: должно быть, ей показалось… Этот голос должен был быть только в ее голове.

Но ей не показалось. Змей стоял позади нее. Его пальто развевалось на ветру, меняя цвет с серебристого на фиолетовый и зеленый, точно машинное масло на поверхности лужи. Двенадцать теней танцевали у его ног. Его лицо было непроницаемым, точно фарфоровая маска.

– Ваше сиятельство, – сказала Роксана, низко кланяясь.

Косаре стало не по себе. Она не могла поверить, что это та самая Роксана, которую она знала много лет. Это было поистине волшебное превращение: Роксана внезапно превратилась в бесхребетную, съежившуюся дурочку.

– Это не то, что вы думаете, ваше сиятельство! – Роксана не отрывала глаз от земли. – Я пыталась убедить ее помочь нам, ваше сиятельство.

Змей даже не взглянул на нее, его глаза были прикованы к Косаре.

– И куда же ты направляешься, моя маленькая Косара?

– Не зови меня так, – отрезала Косара, проверяя, могла ли она еще говорить: теневая хворь бежала по ее лицу и щекотала губы.

От смеха Змея у нее свело желудок. Снова ей вспомнилась та ночь семь лет назад, когда он, смеясь, гнался за ней сквозь толпу, а она, Косара, так хотела быть пойманной.

– Взгляни на себя, – сказал Змей, – ты сгинешь без моей помощи. Прими же ее.

– Косара, пожалуйста, – сказала Роксана, – ты знаешь, что это разумно.

– Я верну тебе твою тень, – сказал Змей, – если ты поможешь мне освободить мою сестру.

Косара так сильно стиснула челюсти, что у нее заболели зубы. Он имел наглость просить ее о помощи? После всего, что он сделал? После того, что случилось с Невеной?

И он ждал, что она просто поверит ему?

Ну уж нет. Он не вернет ей ее тень. Змей никогда ничего не отдавал, он только отнимал и отнимал.

Косара посмотрела ему в глаза.

– Нет.

– Прошу прощения? – Голос Змея резал бритвенно-остро.

– Я сказала: «нет».

Вот и все. Она перешла грань. Последние остатки его самообладания испарились, и взметнулся огонь. Его лицо исказилось; Косара всегда удивлялась тому, как он мог выглядеть таким красивым в одну секунду, а уже в следующую – таким уродливым.

Ее внезапно осенило: он, это древнее мистическое существо из другого измерения, казался таким взрослым, когда ей было шестнадцать.

Теперь она понимала, почему он преследовал совсем юных и неопытных. Он сам эмоционально был на уровне юнца. Жаль только, что он обладал могуществом древнего мистического существа из другого измерения…

– Что происходит? – прошептал Асен.

– Я его разозлила.

– Это я вижу, а с ним-то что происходит?

Грудь Змея вздымалась, когда он резко вдыхал, и с каждым вдохом она раздувалась сильнее. Его кожа пузырилась. Чешуйки занимали свои места, одна к другой, сверкая золотом. Сначала они укрыли его лицо, потом шею, потом исчезли под рубашкой, но лишь на миг – тут грудь его снова вздулась, разрывая одежду.

Он был столь высок, что его изогнутые рога торчали над верхушками деревьев. Взмах его крыльев заставил листья полететь в воздух.

– Никогда, – прозвучал в ушах Косары голос Змея, – никогда больше не бросай мне вызов!

Ухмыльнувшись, он открыл рот, полный зубов-ятаганов. Ноздри его раздулись, из них повалил пар.

Косара застыла. Она никогда не видела его таким злым. Даже семь лет назад не было так страшно, как и в минувший Новый год. Ей хотелось бежать. Ей надо было бежать. Но она не могла пошевелиться.

Затем она почувствовала теплую руку в своей ладони. Это Асен тащил ее за собой. Она споткнулась и только потом сумела подстроиться под его широкий шаг. Ее ноздри обжег запах серы.

– Осторожно! – Асен нырнул на землю, потянув за собой Косару.

Вовремя. Волна огня прокатилась над ними, задевая затылки. От вони опаленных волос Косара поперхнулась. Воздух стал настолько горячим, что в нем виднелась рябь. Стволы деревьев светились красным, трава горела, превратившись в море огня.

Глаза Косары жгло от дыма, слезы катились по щекам. Она бежала в траве, спотыкаясь, не зная куда. В панике она потеряла руку Асена, но ей слышался его голос, зовущий ее все дальше и дальше.

Вот почему Змея не стоило злить. О чем она думала? Ее мысли застряли в уже знакомом речитативе: «Я умру, я умру, я умру…»

Тут Косара ударилась головой обо что-то твердое. Она подняла руку и – о боже! – почувствовала кончиками пальцев чешую Змея. Гладкую, обжигающе горячую. Ее зрение прояснилось настолько, что она увидела его сквозь слезы, увидела оскаленные зубы и отражение пламени в его глазах.

– Попалась! – сказал он игриво, как будто для него это была забава, и схватил Косару, его когти вонзились в ее плечи. – Ты еще не поняла, что тебе никогда не убежать от меня?

Каждое его слово было подобно пронзающей кожу игле. Ей хотелось плакать, но в такой близости от его жара глаза были сухими, как пергамент. Она брыкалась, била его кулаками, пока костяшки пальцев не закровоточили. Змею было хоть бы хны.

В его пламени ее кожа шипела и покрывалась волдырями, и каждый вдох обжигал легкие. Она попыталась закричать, но ее язык превратился в тень. «Я умру, я умру, я…»