Темные дни

Стоило ли вообще преследовать Роксану? Будь у Косары чуть больше времени, она подготовилась бы лучше, она бы изобрела блестящий надежный план.

Вот только времени у нее как раз нет. Через три дня ворота дворца снова закроются до будущего года. И она станет тенью. Косара зажмурилась и перевернулась на спину. Затем на живот. И снова на спину.

А Асен? Асен с его зачарованным кулоном и паникой в глазах в тот момент, когда она попыталась коснуться этой вещицы. Асен, который явно что-то скрывал. Не совершила ли она ошибку, доверившись ему?

Это был не первый раз, когда она доверилась не тому человеку. Или первый раз, когда она проигнорировала очевидные признаки того, что кто-то только притворялся, будто она ему нравится, просто потому, что ей хотелось, чтобы это было правдой.

Косара снова повернулась на бок. Хоть кто-то же должен был заслужить ее доверие. Хоть кто-то, кого она могла бы подпустить к себе, не боясь предательства.

Но неужели это как раз Асен? Или он такой же, как Роксана? Косара откинула одеяло в сторону. Ее босые ноги коснулись холодных половиц, отчего по спине пробежала дрожь.

Она пересекла коридор, направляясь к каюте Черной Бороды. Тот храпел, натянув на голову одеяло, из-под которого торчали его волосатые ноги в шерстяных носках. Косара вошла на цыпочках, тихо проклиная каждую скрипучую половицу.

Черная Борода не прибрался после ее ухода. Сыворотка правды все еще стояла на столе, как и недопитая бутылка вина и два бокала. Косара забрала все это.

– Эй, ладошка, – на всякий случай нашептывала она, покидая каюту, – эй, другая…

Вернувшись в коридор, она вылила сыворотку в вино и встряхнула бутылку, перемешивая жидкости.

Затем замерла на миг. Она правда собиралась пойти на это? Сыворотка правды была под запретом. И вообще, нельзя же поступать так аморально.

Но Асен – бомба замедленного действия. Его нужно обезвредить.

Косара прекрасно знала, что не ее это дело – поддерживать нравственные ориентиры. Она была ведьмой, чье назначение – делать дело. После секундного колебания она постучала в дверь Асена.

Он открыл с растрепанными волосами и затуманенными глазами. Косара не была напрочь лишена хороших манер, поэтому она упорно смотрела ему в глаза, хотя и не могла не заметить, что на нем нет брюк. Зато на нем были трусы в бело-голубую полоску. Интересно, он подобрал их специально для плавания?

– Косара? – спросил он. – В чем дело?

– Не могу уснуть, – ответила она.

Он отступил в сторону, впуская ее. Косара поставила бутылку и стаканы на тумбочку и села на койку. Убрав со стула свою тщательно сложенную одежду, он тоже сел и развернулся к ней лицом.

– В чем дело?

– Кошмары замучили. Вина? – Не дожидаясь ответа, она налила два стакана.

– Это из-за того, что произошло на кладбище?

– Да. – Косара подтолкнула к нему один из стаканов и подняла свой. – Твое здоровье! – И она сделала вид, что пьет.

– Что ты там увидела? – Он и не притронулся к своему стакану.

– Где?

– На кладбище.

Поначалу Косара решила, что этот вопрос вызван простым любопытством, а может, профессиональным стремлением вынюхивать правду. Но затем она увидела в его глазах искреннее беспокойство.

Чувство вины пронзило ее. Он волновался за нее, а она подлила сыворотку правды в его напиток. Косара облизнула губы.

И тогда знакомый вкус наполнил ее рот, такой приторно-сладкий. Что-то густое, сиропное скользнуло ей в горло. Косара замерла. О нет…

Она почувствовала, как у нее развязался язык.

О нет! Она посмотрела на свой бокал с вином; притворяясь, что пьет, она не заметила размазанной по краешку красной капли.

«Замечательно, Косара. Это его нужно было напоить, не себя же!»

Надолго эта мысль не задержалась. Ее губы уже принялись болтать:

– Я видела Невену.

Проклятье!

– Что с ней случилось?

Косара глубоко вздохнула, и слова полились из нее так, словно они ждали этого годами. Как она ни старалась, она не могла остановиться.

– То были Темные дни. Нам было по шестнадцать. Мы шли домой после концерта в каком-то захудалом баре – в шикарных барах нам бы не продали алкоголь, – и я решила, что пойти через кладбище будет хорошей идеей. Я собиралась стать ведьмой, а Невена – лучшей охотницей на чудовищ во всем Чернограде. Что могло пойти не так? – Косара рассмеялась слишком громко и хрипло. – Мы перепрыгнули через ограду. Прогуливаясь, читали эпитафии, смеялись над безвкусными статуями и старомодными именами. Сначала мы вели себя очень тихо, осторожно, но потом раздухарились. А фляжка домашней ракии сделала все еще хуже. Должно быть, мы изрядно шумели, и тогда нас нашла стая волков. Волколаков.

– О нет, – сказал Асен.

– Дальше – хуже. Я уже какое-то время училась на ведьму и знала, что волколаков можно успокоить пением. Я попросила Невену продолжать петь ту ужасную песню, которую мы слышали на концерте. Я почти поверила, что мы убежим…

Косара остановилась. Именно здесь ее память не могла проясниться уже долгие годы. Ей всегда было интересно, что же такое случилось, как до такого дошло.

Именно это она и хотела озвучить, но ее язык поступил по-своему:

– Там был Змей.

– Что? – спросил Асен.