Темные дни

На нем был один из старых костюмов ее отца. Он ему не очень-то шел, да еще и стягивал плечи. Вдобавок костюм отставал от нынешних тенденций примерно лет на десять: лацканы были слишком широкими, пуговицы – слишком большими, но вряд ли монстры так уж следили за модой.

Услышав ее шаги, Асен повернулся к ней лицом, и его глаза расширились от удивления. Она могла поклясться, что слышала его резкий вдох. Это была немного чрезмерная реакция на старое платье и макияж, но Косаре все равно стало приятно. Раньше он и не видывал, чтобы она наряжалась. Да что там, в последние дни ей редко хватало времени причесаться.

Она улыбнулась ему. Он не улыбнулся в ответ, и уголки ее губ опустились. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но он поднял руку.

– Не надо. Пожалуйста, не извиняйся. Просто дай мне время.

Косара закрыла рот и, вздохнув, поднялась к штурвалу. Ей еще предстояло научиться управлять треклятым кораблем.

Они готовились пристать к острову с противоположной стороны дворца Змея, чтобы остаться незамеченными. Не сразу Косара, не знавшая морского жаргона, убедила корабль лечь на правильный курс. И так же не сразу она поняла, как правильно швартоваться, поэтому корабль сделал это за нее. Якорь упал за борт, словно его толкнула пара невидимых рук. Судно плавно причалило к берегу.

Дворец был виден вдалеке, он то появлялся, то исчезал из поля зрения. Он стоял на скалистой возвышенности, густой туман клубился над его башнями. Они пришвартовались на таком расстоянии, что дорога до дворца заняла еще полдня.

Косара чувствовала себя совершенно нелепо, пока брела в бальном платье по пыльным камням. Она была рада, что не стала надевать каблуки, хотя надо было признать, что грязные башмаки портили весь вид. Макияж, не будь он заколдован лучшей травницей во всем Чернограде, растекся бы по лицу еще пару часов назад.

Асен шел впереди, в нескольких шагах от нее, не оборачиваясь, не произнося ни слова. Она пыталась не отставать от него, но склон становился все круче. Ей приходилось цепляться за редкие пучки травы, а Асен все скакал вперед, как горный козел.

Косара не совсем понимала, чего он теперь от нее ждал. Сейчас, при свете дня, все случившееся казалось такой глупостью. К чему вся эта драма? Ну поцеловались. Подумаешь!

Люди ведь целуются по разным причинам, в том числе и для того, чтобы добыть информацию. Когда Косара была маленькой, она целовала мальчиков на детской площадке в обмен на сладости. Она даже не думала, что делает что-то аморальное, пока мама не поймала ее с полными карманами печенья с медом и орехами и не обругала, назвав «бабочкой малолетней»…

«Да и плевать», – настойчиво повторяла она себе, хотя что-то, несомненно, сосало под ложечкой. Остановившись и разобравшись в этом чувстве, Косара узнала бы в нем чувство вины.

Так что она решила не останавливаться.

В глубине души она знала, что, если хорошенько покопаться в своих чувствах, на поверхность всплывут две вещи: во-первых, она перешла черту, а ни одна ведьма в жизни не признала бы этого за собой; во-вторых, ей было плохо исключительно потому, что ей стал небезразличен Асен, а этого Косара не могла признать вне зависимости от того, была она ведьмой или нет.

Солнце уже садилось, когда они достигли беломраморной стены и арки, заросшей плющом. Асен замешкался, наконец бросив взгляд на Косару.

– Сады Змея. – Об этих садах разное говорили: запах здешних цветов отравлял, деревья были живыми, а их листья были острее кинжала. – Будь осторожен.

Асен серьезно кивнул и наклонился, чтобы пройти под аркой. Косара последовала за ним.

Она не могла не ахнуть. Скалы позади них были голыми, за исключением тех мест, где время от времени искореженные ветром деревья вгрызались корнями в пыль, скопившуюся между трещинами. Но здесь, в садах, росли большие дубы, их листья блестели золотом и звенели, как колокольчики. Травинки гнулись на ветру, как тонкие нити из всамделишного металла. Тут и там проглядывали полевые цветы, от их запаха у Косары кружилась голова. Воздух был насыщен магией.

Косара ощутила покалывание в затылке и посмотрела на дворец, маячивший далеко вверху, почти ожидая увидеть темный силуэт в окне или блеск бинокля на балконе. Там никого не было.

И все же она не могла избавиться от ощущения, что за ней наблюдают.

Они шли в глубину сада, когда над их головами послышался свист. Кроны деревьев почти соприкасались, словно старые кумушки-сплетницы, шепчущие что-то друг другу на ухо, и на тонкой полоске неба меж листьев мелькнуло что-то и тут же исчезло. Ветви затряслись. Пара листьев спланировала к ногам Косары.

– Стой здесь, – сказала она.

Асен поднял брови, но ничего не стал спрашивать.

Косара ухватилась за низко свисающую ветку и полезла в густую крону. Ствол дерева под ее пальцами был гладким и холодным, больше напоминая металл, чем кору.

Она достигла вершины и высунула голову. Вечерний воздух свежо овевал лицо, запах цветов стал менее удушливым. Сотни огней пронеслись по небу: все они летели из Чернограда во дворец, а за ними тянулись тонкие нити лунной пряжи.