Первый секс Тины был одним из ярких и запоминающихся событий в ее студенческой жизни. Таким же ярким, как и первый опыт Вэнди попробовать таблетки название которых Тина даже никогда не слышала. На какой-то отдаленной вечеринки за пределами кампуса их общая знакомая написала Тине сообщение, что ее подруга вытворяет черт знает что (и никого это не удивляет! И вообще не понятно, зачем такой как Тине водиться с такой как Вэнди!). Злоба и страх — вот как коротко можно было бы обозвать тот период. Страх за себя; за подругу; злоба и непонимание зачем Вэнди истязает себя и ее.
Тина помнила, как приехала к какому-то одноэтажному дому (на вид не очень пригодному для жилья) в котором царила темнота и духота от сладковатого повисшего кумара. В этом плохо освещенном доме словно тени сновали, сильно пошатываясь парни и девушки. На кухне играла музыка и толпились студенты (Тина даже припомнила нескольких из них). Продвигаясь в глубь этого явного гадюшника, она заметила, как из одной из трех дверей выкатился полуголый парень. Он оставил дверь полуоткрытой и когда Тина проходила мимо нее, ей хватило всего секунды понять, что среди помятого постельного белья лежит ее подруга.
− Дрю должен был быть последним, − сказала Вэнди.
Карусель набирала обороты, и Тина кружилась от мгновения к мгновению, выхватывая отдельные эпизоды прошедших двадцати восьми лет.
Вот ее отец, заезжает за ней как всегда во второй вторник, чтобы вместе отужинать в ресторане.
А вот ее мать вместе с миссис Сент-Клэр помогают Тине с дизайном квартиры, в которую она переехала.
Частые тогда встречи с Вэнди, которая отказалась от помощи родителей (хотя дела у ее отца снова пошли в гору) почти всегда заканчивались либо перепалкой, либо тяжелым молчанием.
Иногда она помнила встревоженные взгляды мистера и мисси Сент-Клэр, когда те приходили на ужин или в загородный клуб и расспрашивали Тину о своей дочери.
В двадцать пять они почти перестали общаться. Тина строила карьеру успешного дизайнера интерьеров и как раз тогда ее пригласили в крупное агентство курировать сразу два проекта и в тот период Тина была более счастливой, чем за последние годы колледжа
и даже счастливее, когда вручали диплом.
Тина полностью ориентировалась в своей жизни. В своих желаниях и как их реализовывать. Она всегда принимала себя и свое положение как должное. Она понимала, что вокруг много людей у которых не такая жизнь как у нее, но разве это должно ее как-то беспокоить? Тина никогда не выпячивала вперед себя свое положение, но и в Робинов Гудов не играла. В двадцать пять лет — взяв успешно первую достойную карьерную ступень Тина намеривалась шагать вверх. Вэнди кубарем катилась (поддавая себе самой смачных пинков) вниз; туда где обитали всякие банкиры средней руки (любители таблеток); «творческая» богема (любители травки и транжирства родительского наследства), было их у Вэнди много.
И когда Тина со слезами
говорила главное «да» в жизни, своему, теперь уже жениху Гарри
Вэнди…а вот что было с Вэнди Тина уже не знала. На тот момент ее подруга перестала отвечать на звонки. Все что Тина знала, так это то, что Вэнди прибилась к какой-то недоделанной грандж группе и умотала с ними в вонючий тур по вонючим барам. Она не пользовалась кредитками родителей (сама заработала что-то в магазине да в ателье), но Тина знала, что Вэнди пользовалась деньгами родителей если припирало — и кажется, это становилось для Вэнди самым тяжелым из всех вещей на ее свете. А ее постоянно меняющиеся дружки…
некоторые из них легко подбивали на это Вэнди.
Карусель вертится и вертится; Тина скачет по кругу на лошадке и почти всегда видит Вэнди. И не понятно в этой пляске жизни кто кого хочет догнать: Тина Вэнди, или Вэнди Тину?