Темные ущелья

– Намного мощнее, да. – В голосе Кормчего послышались деликатные нотки. – Но, как я уже сказал, кир-Арчет Индаманинармал еще не полностью раскрыла свой потенциал. На самом деле, с тех пор, как огненные корабли ушли, она почти полностью пренебрегла кириатской миссией. Ангфал по-прежнему обязан защищать ее в меру своих возможностей – Грашгал установил эти правила довольно твердо. Но Манатан, Каламан и остальные были связаны более пространно, более свободными узами. У них есть возможность не только чувствовать себя обиженными, но и действовать в соответствии с этим. Если последняя оставшаяся кириатка решила пренебречь своими клятвенными обязанностями, утопиться в наркотиках и жалости к себе, с чего им беспокоиться?

– Арчет сказала мне, что они дуются, потому что их бросили.

На мгновение воцарилось напряженное молчание.

– И это тоже.

– Какое-то ребячество со стороны темных и могущественных духов, вызванных из пустоты, не так ли?

– Да, конечно. Поскольку ты сам никогда не смотрел на пустоту, Рингил Эскиат, не говоря уже о том, чтобы существовать в ней, возможно, тебе следует воздержаться от суждений о тех существах, которые видели ее.

Рингил встал из-за тесного стола и потянулся, пока не затрещали суставы.

– Я просто думаю, что союзники из них будут довольно убогие, даже если они и впрямь однажды заработают, э-э, в полную силу. Во всяком случае, я бы не хотел, чтобы такие защищали меня с флангов.

– Ты имеешь право на собственное мнение, невзирая на всю свою неосведомленность. Но это не меняет сути ситуации кир-Арчет Индаманинармал, которая такова: ей предстоит работать с Кормчими. И кому из нас не приходилось в то или иное время иметь дело с союзниками, далекими от совершенства?

Рингил хмыкнул.

– Да уж, точно, – сказал он и пошел искать Клитрена.

Глава тридцать седьмая

«Вижу, ты все еще расстроен».

Он избегал Кормчего с тех пор, как они отплыли в Трелейн. Но от голоса железного демона в его голове никуда не деться.

«И, поверь мне, я бы оставил тебя дуться в свое удовольствие, если бы мог».

– Я не дуюсь, мать твою!

Он поклялся себе, что больше не поддастся на приманки и провокации, но эта конкретная стрела попадает в цель. Он солдат, он долбаный имперский морпех; он не дуется. Он выслушивает приказ, вникает в стратегию, расстановку сил и местность, соответствующим образом выполняет. По ходу дела защищает своих людей, если это возможно.

«Прости меня, – мягко говорит Анашарал. – Ты производил впечатление…»

– Это потому, что я игнорирую весь твой бред сивого ящера и ложные пророчества, как они того и заслуживают.

Он склоняется ниже над своей работой: надо пришить оторванный холщовый рукав к боевой куртке, чтобы ее снова можно было надеть под кольчугу и не натереть до крови кожу на плечах. Он пытается заглушить любой последующий ответ, но слова уже льются в его разум.

– Откровение предписывает не слушать демонических духов, – рычит он. – Ибо они принадлежат пустоте. Я должен был с самого начала следовать писанию.

«Ты с самого начала нуждался в моей помощи. Ты был сбит с толку уже при нашей первой встрече, не так ли? Тебя мучили сомнения и видения».

– Я…