Темные ущелья

Она снова потянулась к месту удара копьем, пытаясь нащупать кровь. Ничего не нашла… «Ах, везучая же ты девочка». То ли портупея, то ли кольчужная рубашка под нею, то ли и то и другое не позволили лезвию копья добраться до ее плоти. Синяк будет размером с брюхо придворного барда – если она выживет, – но в целом…

«В целом с тобой случались вещи куда хуже, и ты все равно вставала, чтобы сражаться дальше. Ты убивала ящеров, когда тебе доставалось куда сильней».

«Так что давай приступим, Арчиди».

«Иди и убей этого маленького засранца. Тогда мы все сможем вернуться домой».

Она оглянулась через плечо. Увидела Эршала, который тяжело скакал позади нее с коротким мечом наготове. Вождь не потрудился остановиться и подобрать копье-посох – значит, он внезапно почувствовал себя уверенней некуда…

«Используй это, Арчиди. Используй это».

Она еще плотнее прижалась к шее коня и позволила себе немного отклониться в сторону. Нетрудно было сделать вид, что она ранена – весь ее бок пульсировал, как больной зуб. Она похлопала коня по шее, позволила сбавить темп, пока не сочла его почти безопасным, затем быстро, прежде чем снова смогла отговорить себя от такого, отпустила конскую шею и вывалилась из седла.

Она ударилась о землю достаточно сильно, чтобы поле зрения снова раскололось вдребезги. Боль вырвалась из места удара копьем, вышибла дух из легких, заставила резкий непроизвольный крик сорваться с губ. Конь умчался галопом, а Арчет, покатившись по высокой траве, замерла не дыша. Почувствовала щекой вибрацию, когда подъехал Эршал, перекатилась еще раз, чтобы оказаться лицом кверху. Она не думала, что маджакский скакун способен растоптать тело – боевых коней приходилось усиленно тренировать, чтобы добиться от них такого поведения, – но поди разбери, чем занимаются скаранакские объездчики, про них всякое говорили…

Она похоронила свой страх. Замерла, закрыла глаза, стараясь выглядеть разбитой.

«Надеюсь, ты откуда-то за этим наблюдаешь, Эг. Я очень надеюсь».

Стук копыт – медленнее, ближе, движется по кругу. У Арчет съежилась кожа под волосами при мысли о том, что одно из этих копыт сделает с ее черепом, если она просчиталась. Полукровка услышала, как маджак что-то бормочет лошади, успокаивая ее. Зверь взволнованно потоптался на месте, потом угомонился и замер. Она услышала пыхтение, когда Эршал спешился, а потом – шорох травы, когда он двинулся к ее неподвижной фигуре…

«Сейчас».

Она вскочила на ноги, выхватила Убийцу Призраков и Проблеск Ленты из ножен и подняла вверх. Эршал стоял в пяти ярдах, в окрашенном в рассветные тона море травы, и смотрел на нее с комичным недоверием. Его лицо от потрясения сморщилось, плечи поникли. Он что-то со злостью сказал ей по-маджакски – впрочем, ей показалось, что глухая усталость в его голосе звучит явственней, чем гнев. Еще она как будто уловила имя Полтар, но не была уверена.

– Меня прислал Драконья Погибель, – крикнула она. По-маджакски, четко проговаривая каждый слог, – она заставила Марнака обучить ее разным фразам и репетировала их про себя, пока не выучила безупречным образом до последнего слова. – Твой брат мертв, но он протянул руку из Небесного Дома, и эта рука – я.

Он смотрел на нее, не произнося ни слова, и на миг Арчет увидела себя его глазами. Высокая, дочерна обожженная ведьма с жуткими калейдоскопическими глазами, явно неуязвимая для укусов человечьей стали, сеющая на своем пути смертоубийство и хаос.

Как будто Драконья Погибель послал из могилы какого-то демона, чтобы тот за него отомстил, – и вот она здесь.

Эршал, глава клана скаранаков, расправил плечи и глубоко вздохнул. Она видела отчаяние на его лице, видела, как он борется с ним. Она наклонила голову приглашая. Он дернул подбородком в ее сторону и сплюнул себе под ноги.

Затем поднял меч и с криком бросился на нее.

Убийца Призраков впился ему в горло прежде, чем вождь успел пройти половину пути.

Он лежал на боку в траве, еще не мертвый, когда она подошла к нему. Его ноги судорожно двигались по земле туда-сюда, как будто в подобии сна он все еще бежал к ней, пытаясь закончить атаку. Он тихо захлебывался собственной кровью, тщетно хватаясь одной рукой за торчащую из горла кириатскую сталь, но только резал пальцы о край клинка. Его губы шевелились, произнося слова, которые Арчет никак не могла понять. Его взгляд заметался, когда она наклонилась и ее тень упала на него, но полукровка не знала, смотрит он на нее или нет, понимает ли вообще, что она рядом.

Она присела на корточки и стала ждать, когда все закончится.

Его ноги медленно перестали брыкаться и замерли. Тело пару раз попыталось приподняться, а потом затряслось мелкой дрожью. Изуродованные пальцы ослабли, рука упала, открыв рану на горле. Полукровка внимательно наблюдала, пытаясь извлечь из этого зрелища хоть какое-то удовлетворение. Но это была не ее месть – она даже не знала этого человека, – и, как бы ни радовался Драконья Погибель, увидев, как погас свет в глазах Эршала, когда это наконец произошло, сама Арчет ничего не почувствовала.

«Дело сделано».