Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса

Дальше было хуже. В 902 году началась первая из междоусобиц, ставших проклятием для Германии. В последнем поколении передача титулов герцога, графа и маркграфа по всей Германии постепенно приобретала характер наследственного права. Теперь сын продолжал дело отца, а братья получали графства по соседству. При наличии сильного правительства это было в достаточной степени безопасно. Арнульф обладал большим влиянием и поддерживал порядок у своих вассалов. Но его сын был ребенком, и рядом не было ни одного взрослого родственника, чтобы ему помочь. Даже майордома — и того не было. Пока существовало хотя бы какое-то центральное правительство, дела вели два великих епископа, Адальберо из Аугсбурга и Гаттон из Майнца — порочный прелат из германских легенд, которого якобы живьем съели крысы: таково было божественное наказание за грехи. Но только Гаттон и Адальберо даже формально не были назначены регентами и не имели права действовать от имени короля.

На третьем году правления Людовика две влиятельные группировки графов Франконии начали войну между собой, даже не делая вид, что служат короне, — они желали урегулировать личные проблемы. Адальберт из Бамберга и два его родственника, которые правили на реке Зале и в верховьях Майна, напали на Конрада и Эберхарда, двух братьев, правивших в Гессене и на Лане. В течение четырех дет в центральной части Германии шла непрерывная война. Национальные собрания и анафемы епископов не смогли положить конец вражде. Военные действия распространились в западную Лотарингию, где еще два графа, Герхард и Матфрид, поддержали дело Адальберта и напали на его врагов в Гессене. Только после того, как четыре графа были убиты, а вся долина Майна разорена, национальное собрание, созванное епископом Гаттоном в Трибуре, приняло меры против Адальберта из Бамберга, как зачинщика войны, и направило против него армию. Он был осажден в замке Терес, схвачен и казнен, а его друзья Герхард и Матфрид отправлены в ссылку. Однако потребовалось четыре года, чтобы заставить народ действовать. А пока другие графы и герцоги поняли, что могут долгое время наслаждаться полной безнаказанностью, какую бы авантюру ни затеяли. Через несколько лет Бурхард, маркграф Ретии, попытался сделать себя герцогом всей Швабии, подчинив мелких правителей по соседству. Когда он был схвачен и казнен — такое решение принял совет епископов, окруживший молодого короля, народные симпатии были решительно на стороне феодального узурпатора, а не центральной власти. В Лотарингии тоже одна проблема сменяла другую. Их кульминацией стала вторая попытка графа Ренье Длинная Шея передать австразийские королевства королю Нейстрии Карлу Простоватому.

Но хотя эти гражданские войны, безусловно, были серьезными, их важность была ничтожной в сравнении с величайшей катастрофой — набегами мадьяр на восточные границы. С самого первого года правления короля Людовика их нападения следовали без перерыва. Они начались с набегов на Баварию и Каринтию, а немного позже, когда шла война во Франконии, мадьяры проникли в Швабию и даже в далекую Саксонию. В 907 году они разгромили армию Баварии и убили герцога Луитпольда вместе с архиепископом Зальцбурга и епископами Фрайзинга и Зебена. Следствием этой катастрофы стала временная потеря Германией восточной границы, баварской Остмарки, где сегодня располагается Австрия. Мадьяры заняли ее всю — до самого Энса. В следующем году мадьяры вторглись в Тюрингию и убили ее герцога вместе с епископом Вюрцбурга. В 910 году сам молодой король, которому уже исполнилось шестнадцать лет, возглавил армию против них, и жители Баварии, Швабии и Франконии объединились под его знаменами против общего врага. Но только первый бой короля Людовика оказался катастрофой. Армия попала в засаду и была разбита, понеся огромные потери. Только баварским войскам удалось избежать паники и сдержать натиск торжествующего противника.

Как вел бы себя Людовик Дитя в будущих войнах с мадьярами, сказать невозможно. Годом позже он умер от болезни. С ним прекратила свое существование германская линия Каролингов, поскольку наследников он не оставил. Не было ни брата, ни дяди, ни кузена, который мог бы взвалить на себя тяжкое бремя тевтонской короны (911).